Ты, Янка — большая река

Теперь по-особому прочтётся каждая её строчка. Каждая. «В моей крови песок мешается с грязью»... Прочтётся теми, кто слушал вполуха. Или теми, кто не слышал вовсе.

Те, кто слушал и слышал, не могли не почувствовать в её песнях то, отчего «дрожат вены». То, что билось в голосе Башлачёва, — предчувствие, предначертанность, что ли... Если принять две милицейские версии: «Несчастный случай или самоубийство», то мне понятнее вторая.

Тяжело и тоскливо — Янки больше нет...

...17 мая 1991 года в 9 утра в притоке Оби — реке Ине — рыбаками было обнаружено тело Яны Дягилевой. Вода держала тело девять дней...

Я вспомнила написанное Машей Володиной задолго до того, как вода унесла Янку: «Помнишь ли, Янка, купала ты нас, и стали мы братья в голосе. Твоём. Ты — большая река, Янка. И вставала Ты со стула и уходила по коридору сквозь палево, а потом приходила вновь, и была Ты всегда и будешь.
ТЫ, ЯНКА — БОЛЬШАЯ РЕКА».

Думаю, что если я напишу, что Янка была «сибирской Дженис Джоплин», талантливым поэтом, что она играла на бас-гитаре (одно время) в ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ, пока не пришла к сольным выступлениям, или с импровиз-группой ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ, то это ни о чём не скажет.

Г. ПИЛИПЕНКО

АНГЕДОНИЯ

Короткая спичка — судьба возвращаться на Родину
По первому снегу по рыжей крови на тропе
Жрать хвою прошлогоднюю горькую, горькую, горькую, горькую
На сбитый затылками лёд насыпать золотые пески

Святые пустые места — это в небо с моста
Это давка на транспорт по горло забитый тоской
Изначальный конец: голова не пролазит в стакан

А в восемь утра кровь из пальца — анализ для граждан
Осевшая грязь — допустимый процент для работ
Сырой «Беломор», ёлки-палки, дырявые валенки
Ножи в голенищах и мелочь звенит, звенит, звенит, звенит, звенит

А слепой у окна сочиняет небесный мотив
Счастливый слепой учит птичку под скрипочку петь
Узаконеный вор: попроси — он ключи оставляет в залог

Ангедония — диагноз отсутствия радости
Антивоенная армия антипожарный огонь
Сатанеющий третьеклассник во взрослой пилотке со звёздочкой
Повесил щенка — подрастает надёжный солдат

А слабо переставить местами забвенье и боль?
Слабо до утра заблудиться в лесу и заснуть?
Забинтованный кайф заболоченный микрорайон

Рассыпать живые цветы по холодному кафелю
Убили тебя — значит надо придумывать месть
История любит героев, история ждёт тебя
За каждым углом с верным средством от всех неудач

Как бы так за столом при свечах рассказать про любовь
Как бы взять так и вспомнить что нужно прощенья просить
Православная быль: ориентиры на свет — соляные столбы
Жрать хвою прошлогоднюю горькую, горькую, горькую, горькую, горькую
Ангедония
Ангедония
Ангедония
Ангедония
Ангедония

ОСОБЫЙ РЕЗОН

По перекошеным ртам
Продравшим веки кротам
Видна ошибка ростка

По близоруким глазам
Не веря глупым слезам
Ползёт конвейер песка

Пока не вспомнит рука
Дрожит кастет у виска
Зовёт кривая доска

Я у дверного глазка
Под каблуком потолка

У входа было яйцо
Или крутое словцо
Я обращаю лицо

Кошмаром дёрнулся сон
Новорождённый масон
Поёт со мной в унисон

Крылатый ветер вдали
Верхушки скал опалил
А здесь ласкает газон

На то особый резон

На то особый отдел
На то особый режим
На то особый резон

Проникший в щели конвой
Заклеит окна травой
Нас поведут на убой

Перекрестится герой
Шагнёт раздвинувши строй
Вперёд за Родину в бой

Пусть сгинут злые враги
Кто не надел сапоги
Кто не простился с собой

Кто не покончил с собой
Всех поведут на убой

На то особый отдел
На то особый режим
На то особый резон

Последние публикации о Янке:

— «Урлайт» № 6/24, 1989;
— «Контр Культ УР’а» № 1, 2

Я неуклонно стервенею
С каждым смехом, с каждой ночью, с каждым выпитым стаканом
Я заколачиваю двери,
Отпускаю злых голодных псов с цепей на волю.
Некуда деваться,
Нам остались только сбитые коленки
Я неуклонно стервенею с каждым разом
Я обучаюсь быть железным
Продолжением ствола, началом у плеча приклада.
Сядь, если хочешь,
Посиди со мною рядышком на лавочке,
Покурим глядя в землю.
Некуда деваться,
Нам достались только грязные дороги.
Я неуклонно стервенею с каждым шагом.
Я неуклонно стервенею у каждой шапкой милицейской,
С каждой норковою шапкой.
Здесь не кончается война,
Не начинается весна,
Не продолжается детство.
Некуда деваться,
Нам остались только сны и разговоры.
Я неуклонно стервенею с каждым разом
Я неуклонно стервенею с каждым шагом
Я неуклонно стервенею с каждым часом.

•

А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери
Свой горох кидай горстями в мои стены
Свои зерна в зараженную почву.
На переломанных кустах клочья флагов.
На перебитых фонарях обрывки петель
На обесцвеченных глазах мутные стекла
На обмороженной земле белые камни.
Кидай свой бисер перед вздернутым рылом
Кидай пустые кошельки на дорогу
Кидай монеты в полосатые кепки
Свои песни в распростертую пропасть.
В моем углу засохший хлеб и тараканы.
В моей дыре цветные краски и голос
В моей крови песок мешается с грязью.
А на матрасе позапрошлые руки
А за дверями роют ямы для деревьев.
Стреляют детки из рогатки по кошкам
А кошки плачут и кричат во все горло
Кошки падают в пустые колодцы.
А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери,
Свой горох кидай горстями в мои стены

•

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги.
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся к лету.
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю
Чтобы остаться там, когда по нам поедут серые машины
Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться.
Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах.
Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся
Если нас не встретят на пороге синие фуражки
Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Это первый признак преступленья или шизофрении.
А с портрета будет улыбаться нам железный Феликс,
Это будет очень долго, это будет очень справедливым
Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам.
Справедливым наказаньем за прогулки по трамвайным рельсам.
Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам.

Изображения