Альбомы записаны беспрецедентно, как мне кажется, не то, что у нас, а вообще в истории рока... Там вообще ни одной трезвой ноты нет. Они, конечно, сыграны хорошо, но весь альбом писался под стимуляторами — наркотиками, алкоголем, чем-то ещё. Доводили себя до состояния максимальной искренности. Каждая нота «кровью выстрадана», просто на всю катушку сделана. И из-за чего у нас здоровье очень подсело. Мы полтора года сидели на стимуляторах и писались практически каждый день. В результате я очень сильно здоровье подорвал, чудовищно просто.

Егор, расскажи про последний альбом — как появилась идея его создания, что вдохновляло, как шла работа...?

Егор Летов: Идея появилась после октября 1993 года. Мы поняли, что не можем оставаться в стороне. Наше оружие — что можно было сделать в то время — это музыка, песни. Первая идея была — записать что-то вроде двух больших сорокапяток, где были бы задействованы ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ, ДК, ЧЁРНЫЙ ЛУКИЧ, мы, может быть, ещё кто-нибудь. Я сочинил тогда песни «Родина», «Победа». Но постепенно выяснилась невозможность такого проекта — по причине тяжелой ситуации, в том числе, финансовой. Затем стало понятно, что замысел перерастает во что-то большее... В 1994 году я сочинил почти все песни из вышедшего двойника — «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия» — они писались как одно целое. Записывать стали в 1995-м. У меня принцип — «сделай сам», так что начали работать в домашних условиях, на «Олимпе». Когда записали первые 9 песен, наш бывший директор Евгений Грехов неожиданно (для меня) привез цифровой восьмиканальник, и пришлось затратить около десяти месяцев, чтобы адаптировать записи с «Олимпа» к цифровым записям. На самом деле, это была ошибка, надо было, конечно, записывать всё заново, а то невозможно состыковать по звуку ни орган, ни голос... Затем, когда мы наконец-то всё состыковали, довольно быстро записали болванки обоих альбомов. Технически запись сделана довольно интересно, потому что там много хитростей — например, играют восемь гитар в унисон. Мы сделали такой звук, какого, вероятно, нет в природе. Мы полностью добились того, чего хотели. Если, например, об альбоме «Сто лет одиночества» я мог говорить, что мы максимально приблизились к тому, что хотели выразить, то здесь — сделали всё, как надо, хоть и ушло чудовищное количество времени и энергии.

Постепенно рождался новый тип построения музыки. Мы сделали то, что называется «стена звука». Альбомы последние, «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия» — в истории рока с таким звуком ещё никто не записывался, поколения это ещё оценят. И опять никто не понял! Это поймут через какое-то время.

Егор Летов: Эти альбомы — «Солнцеворот», «Невыносимая лёгкость бытия», — они сочинены после событий 1993 года, октября, когда, собственно говоря, реально восторжествовал... не то что восторжествовал — а, я считаю, было на весь мир показано, что такое есть вот наш, русский экзистенциализм. Когда горстка отстреливалась, по ним там били из танков, а все думали, что победим. Альбомы, собственно говоря, про это: когда человек полностью проиграл — и он поёт, как он победил, и побеждает. Народ, как мне кажется, так до сих пор и не понимает ничего. Эти альбомы и записаны, соответственно, с таким звуком, который ни на что не похож. Он и не должен быть ни на что похож! Мы сделали такую стену звука, которую так никто и не расщупал. Потому что такого звука, собственно говоря, нет ни у одной команды в мире. Я вообще предпочитаю вещи, которым аналогов в мире нет. Мы слушаем всяких там японцев, очень странные команды, перуанцев, греков, чехов и вообще то, что само по себе ни на что не похоже или стремится к этому.

Зачем нужно переиздание таких альбомов, как «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия», которые вышли относительно недавно и вроде бы представляют собой законченный материал?

— Объясняю. Альбомы очень плохо сведены. Записаны очень хорошо, а сведены плохо. На тот момент у нас не было опыта работы с многоканальной цифровой техникой, которая у нас впервые появилась. В результате половины записанных инструментов просто не слышно, из другой половины каша, что-то таинственно выпирает, чего-то вопиюще не хватает. Сейчас всё будет, как надо, благо, что всё записанное изначально сохранилось на мастерах.

Прошлой осенью ты говорил, что «Солнцеворот» и «НЛБ» будут перезаписаны и получат другое название. Так вот, не оставил ли ты этих мыслей? Ждать ли в ближайшее время выхода этих проектов?

— Никогда не говорил, что они будут перезаписаны. Я говорил, что они будут пересведены и частично дописаны те партии, которых не хватало, либо которые записаны очень плохо. Всё это мы уже сделали, более того, в буквально ближайшее время эти альбомы под названиями «Лунный переворот» и «Сносная тяжесть небытия» выйдут на фирме «Выргород».

Почему при переиздании альбом «Невыносимой Лёгкости Бытия» называется «Сносная Тяжесть Небытия» (равно как и «Солнцеворот» называется «Лунный Переворот»)?

— Во-первых, это очень в глобальной степени пересведение, переделывание, ДОДЕЛОВАНИЕ того, что было раньше, в результате чего, по сути, возникли новые альбомы, максимально соответствующие задуманному в те годы. То, что называлось «Солнцеворотом» и «Невыносимой лёгкостью бытия» — это — в силу обстоятельств — как бы демо-версии, которые сейчас нашли своё совершенное воплощение. А во-вторых, новые названия — это акт отказа от излишнего пафоса, сопутствующего предыдущим релизам этого материала.