источник: | http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-43799/ + http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-43801/ |
дата: | 2011.02.21 |
издание: | ШколаЖизни.ру |
текст: | Сергей Курий |
фото: | |
см. также: |
источник: | http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-43799/ + http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-43801/ |
дата: | 2011.02.21 |
издание: | ШколаЖизни.ру |
текст: | Сергей Курий |
фото: | |
см. также: |
Проследить, как менялось и развивалось творчество Егора Летова, легче всего, взяв за основу сами образцы — то бишь, самые известные и знаковые песни. Что я и попытаюсь сделать ниже.
«Зоопарк»
Наверное, самая популярная из самых ранних песен ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Написанный еще в 1984 году и зафиксированный в двух «номерных» альбомах, «Зоопарк» еще полон достаточно светлого и по-юношески наивного духа. В песне даже проступают некие «хиппистские» нотки ухода и противопоставления себя унылой действительности и мертвому официозу советской культуры.
По воспоминаниям тогдашнего друга и соратника Летова — Черного Лукича (Д. Кузьмина) — в те времена песня воспринималось настоящим гимном их сибирской компании, расставаясь, они часто исполняли ее хором:
«Я ищу таких как я
Сумасшедших и смешных,
Сумасшедших и больных,
А когда я их найду
Мы уйдём отсюда прочь,
Мы уйдём отсюда в ночь.
Мы уйдём из зоопарка».
«Мне н...ть на моё лицо», «Попс»
Обе песни, стремительно зафиксированные на альбомах 1987-го года, прекрасно отображают и звук, и поэзию группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА того времени. Хотя какой там группы! Все эти песни и альбомы записывались фактически в одиночку и буквально за несколько недель, после чего Летов, находящийся на учете в КГБ, быстро сбежал из родного Омска.
Летов сам сыграл на всех инструментах и слепил фонограммы методом наложения на двух магнитофонах «Олимп». Жужжащая гитара, бас, нередко ведущий мелодическую линию, и глухо бухающий ударник (бешеную скорость которому Егор придал путем ускорения скорости пленки) надолго станут «фирменным» знаком «грязного» саунда ГО.
В «Н...ть на моё лицо» в полной мере отобразился оригинальный Летовский подход, когда сумбурный «поток сознания» прерывался эпатирующим рефреном.
«Тусклые тени вечером сдался и я — и перестал
Злые колени кто-то срубил тополя и пьедестал
Каждый спросонок любит смеяться и петь и умирать
А мёртвый котенок — он остается терпеть и наблюдать.
В это трудно поверить
Но надо признаться
Что я на...ал на моё лицо.»
Более осмысленной и эпатирующей была песня «Попс», исполненная с непередаваемой лихостью и озверением. Это была, наверное, первая отечественная песня про попсу (кстати, у Летова используется еще старый термин «попс» и переходной «попсня», который тогда в среде рокеров относили к развлекательной бездумной эстраде), задолго до программных опусов того же Шевчука. Правда, в исполнении Егора этот термин обретает глобальное значение — становится символом растления, мертветчины и инерции.
Как только возникает какая-нибудь чёткая эстетика, какая-то чёткая система каких-то правил и взглядов — это попс.
Е. Летов, 1988
Анекдот:
Крутят по «Утренней почте» клип Наташи Королевой. Шевчук и Рыженко сидят у телевизора, улыбаются, ерзают в креслах, подпевать начали... Тут Юра возьми да глянь в окно — улыбка сползла, руками замахал, шепчет: «Вырубай на..й!.. Летов идет. Крику не оберешься...»
Кстати, очень интересную, сильно переделанную, почти хип-хоповую украиноязычную версию «Попса» сделали на «Трибьюте ГО» ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА. Рекомендую.
«Всё Идёт по Плану»
Сколько бы гораздо более сильных и талантливых композиций ни написал Летов позже, но именно эта четырехаккордная песенка про «Дедушку Ленина» и «товарища Ким Ир Сена» останется «визитной карточкой» ГО. Современные подростки до сих пор распевают ее под гитару, а я силюсь осознать, что же понимает в ней нынешнее поколение, не заставшее ни разноцветных журналов «Корея», ни советской плановой экономики, ни даже слова PERESTROYKA.
Впрочем, Летов считал, что даже современники этой песни, написанной в 1987-м, записанной в 1988-м и ставшей безумно популярной в 1989-90 гг., совершенно не понимали заложенный в ней посыл. Ведь многие воспринимали ее слова как непосредственные слова автора. А Летов просто напросто описывал эмоции обычного советского человека, насмотревшегося «перестроечного» телевидения.
Он включил телевизор, пьет, и всё, что он видит по телевизору, и вообще всё, что у него в голове взбредает — и вот идет такой поток сознания. Сначала я написал двадцать с чем-то куплетов. Я сидел и описывал всё, что по телевизору происходит. Я вошел в это состояние (то есть, я как будто актер немножко), и всё это описывал. А после этого вычленил определенную часть и записал так — издевательски. Это подчеркивалось тем, что в конце идет наворот как бы — все эти крики «Коммунизм!», одновременно там четыре человека читают книжки — Платонова и что-то еще — это идет такая огромная гамазня.
...Все песни, еще раз повторяю, они немножечко «раки» у нас. «Все идет по плану», например, — страшная ведь песня, трагическая, и не «ура» в ней звучит. Она ведь не буквально воспринимается. ...Да, это серьезно. Но это издевательство.Е. Летов
Песня действительно очень привязана ко времени. Здесь и недоверие к перестройке, и противопоставление Ленина другим «вождям», с которого началась дискредитация советской истории. Не пройдёт и двух лет, как руки потаённого перестроечного антисоветизма дотянутся и до Ленина.
Наверное, именно народность и некая плакатность песни и сделала ее столь популярной в массах.
...случаются совершенно дикие вещи. Я часто рассказываю, как однажды был на Арбате, а там какой-то человек престарелого возраста стоял с протянутой кепкой и пел «Все идет по плану». Я насчитал куплетов двадцать с лишним, причем он туда даже политиков разных приплел, Собчака в частности.
Е. Летов
Правда, сейчас многим юным «исполнителям» придётся объяснять: фраза о том, что при коммунизме «всё будет бесплатно» действительно имела место в советской идеологии, так как считалось, что деньги потеряют свою ценность и будет действовать принцип «От каждого — по возможности, каждому — по потребности». А самая трагическая фраза песни «Там, наверное, совсем не надо будет умирать» отсылает к писателю Платонову.
Андрей Платонов после революции ходил по деревням — и там ему говорили, что теперь, после революции, не будет больше смерти. И когда какой-то дедушка умер, все поняли, что что-то не так.
Е. Летов
«Русское Поле Экспериментов»
К 1989 году творчество Летова переживает эволюционные изменения. ГО становятся полноценной группой и доводят шумный «грязный» саунд и суицидально-апокалипитические настроения до предела. Антисоветская направленность сохраняется, но она становится для Летова лишь частным приемом отображения грядущего «духовного» Армагеддона всей человеческой цивилизации. Плакатности становится меньше, глобальности и остервенения больше. И главное, находясь под сильным впечатлением от длинных баллад Башлачева, Летов отходит от своего формата яростных и стремительных панк-песен, и начинает создавать большие «полотна».
В конце 1988 года он создает самое известное из полотен — 14-минутную композицию «Русское Поле экспериментов», впервые зафиксированную на одноименной акустической записи, сделанной С. Фирсовым, а затем уже записанной в электричестве на альбоме 1989 г. с таким же названием.
Композиция получилась настолько мощной, завораживающей и развивающейся, что, несмотря на свою длину, слушалась на одном дыхании. Больше всего меня удивляет то, как Летов не уставал исполнять ее почти на каждом концерте.
По воспоминаниям самого автора, толчком к написанию «Русского поля» стал просмотр двух документальных фильмов — «Морда дьявола» и «Лики смерти», где много и долго убивали разных животных. Большой любитель всяких тварей, Летов впал в такое шокирующее состояние, что той же ночью написал песню про то, как «все это имеет милое свойство отвратительно продолжаться в любых условиях, и нету этому конца».
«...А свою любовь я собственноручно
Освободил от дальнейших неизбежных огорчений
Подманил её пряником
Изнасиловал пьяным жестоким ботинком
И повесил на облачке, словно ребенок
СВОЮ НЕЛЮБИМУЮ КУКЛУ!!!»
В тексте немало отсылок и цитат — к «Борису Годунову» с «кровавыми мальчиками», к А. Камю с его «Посторонним», к Н. Некрасову с его «Сейте разумное, доброе, вечное!», и даже к истории одного самурая, который перед харакири написал в записке «Уничтожу весь мир!»... А самую знаменитую фразу — «Вечность пахнет нефтью» — Летов, по его словам, позаимствовал у философа Бертрана Рассела (правда, я так и не установил, откуда конкретно).
Тогда в 1989 году «Русское поле» казалось Летову его творческим пределом, за которым у него «нет слов, нет голоса». Тем не менее в том же году он создает... песню не песню... а, скорее, длинный зауывный плач без музыки — «Как в мясной избушке умирала душа».
А спустя год рождает двухаккордный шаманский «Прыг-Скок», переплюнувший «Русское Поле» в глобальности и потусторонности, но уступавший в плане музыкальности. Чтобы прослушать «Прыг-Скок» до конца, требовались определенная закалка и мужество.
Кстати, если бы у меня были возможности, то я бы обязательно хотел бы записать «Русское Поле» (или «Все, Как у Людей») в сопровождении симфонического оркестра. По-моему, он бы намного лучше раскрыл мощь этих композиций, нежели самая громкая и жесткая электрогитара.
«Про Дурачка»
«Русское поле» довело мрачную самоубийственную эстетику ГО до предела. Дальше можно было только повторяться. И Летов делает «кульбит с разворотом». Находясь в начале 1990-х на пике популярности, он объявляет о роспуске ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ и фактически исчезает из поля зрения СМИ. Правда, в промежутке между первым и вторым успевает записать альбом «Прыг-Скок (Детские песенки)» под совсем уже другой вывеской «Егор и Оп....шие», сразу закрывавшей проекту путь в СМИ. Однако времена вскоре изменились, и мат стал привычным атрибутом кино и печатных изданий. Видимо, это почувствовал и Летов.
Каждый, кто впервые ставил на магнитофон запись альбома «Прыг-Скок», испытывал чувство приятной ошарашенности. Вместо ожидаемого лязга, грохота и рёва нас встречала песня «Про Дурачка», спетая... а-капелла. Как водится, Летов исполнил все вокальные партии сам, правда, вместо запланированных 18 партий удалось записать только четыре.
По воспоминаниям Летова, текст был написан в полубессознательном состоянии во время энцефалитной горячки, после которой Егор почти полностью лишился своего длинного хаера. Народная напевность была стимулирована рефреном «Ходит дурачок по лесу / Ищет дурачок глупее себя», истоки которого лежали в древнерусском заклинании «Ходит покойничек по кругу, / Ищет покойничек мертвее себя». Вплелись в текст и другие аллюзии — например, на повесть Акутагавы «Зубчатые колеса», афоризм У. Каммингса «В окопах нет атеистов» и известный любому советскому человеку лозунг «Ленин — всегда живой». В одном из интервью Летов говорил, что если бы он снимал клип на эту песню, то сделал бы это во время Венецианского карнавала.
В том же 1990-м году был задуман и электрический вариант песни «Про дурачка», воплощенный лишь спустя семь лет в альбоме «Солнцеворот». Но, по моему мнению, ему так и не удалось превзойти акапелльную версию.
Если не считать чудовищный опус «Прыг-Скок», весь альбом звучал очень мягко, проникновенно и даже трогательно. Матерщина и рёв были сведены к минимуму. Звук, конечно, не стал приглаженней, просто Летов двинулся в сторону излюбленного им психоделического направления рока 1960-х годов.
Офелия
Появившись из «небытия» в 1993 году, в своем новом альбоме «Сто Лет Одиночества» Летов доводит свою любовь к «психоделии» до логического конца. Впервые за долгие годы лидер ГО уделил столько внимания именно звуку альбома, поэтому писался он нехарактерно долго — целых два года, и еще год сводился. Помню, с каким изумлением я слушал эти грустные «запредельные» песни с длительными проигрышами, странными звуками, шумами и шепотом. Летов назвал все это дело «психоделическим панком» и посвятил «1960-м годам». Вот только битловская «Люси в небе с алмазами» превратилась у него в сомнамбулическую Офелию, которая грохнулась с неба в реку и поплыла в свой «апельсиновый рай»:
«Влюбленная Офелия плыла себе вдаль,
Сияла ночь, звенела земля,
Стремительно спешили, никого не таясь,
Часы в свою нелепую смешную страну.
Послушная Офелия плыла на восток,
Чудесный плен, гранитный восторг,
Лимонная тропинка в апельсиновый лес,
Невидимый лифт на запредельный этаж».
Когда я слушал эту песню, перед моими глазами просто-таки возникла одноименная картина Д. Миллеса. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что именно эта картина вдохновила и Летова. А сам текст внезапно написался во время работы над другим стихотворением — «В блокадном Ленинграде не спешат часы».
Надо сказать, что впервые я услышал эту песню до выхода альбома и, где бы вы думали? — по радио «Маяк». Там муссировались слухи про смерть подруги Летова — певицы Янки Дягилевой (она утопилась — по другим версиям, была утоплена — в реке). Многие тогда высказывали дурацкие гипотезы, что именно суицидальное влияние Егора на Янку привело к трагедии. А так как женские образы в песнях Летова можно перечесть по пальцам, то и смерть Янки проиллюстрировали этой песней.
Всё это, конечно, домыслы. Янке у Летова и так есть посвящение — «Песня про мишутку». А что до «Офелии» — вышла очень красивая и по-хорошему запредельная песня, явно просящиеся в хиты, если бы ГО хоть кто-нибудь тогда крутил на радио или ТВ.
«Родина», «Победа»
После выхода «Ста Лет одиночества» к эстетическим метаморфозам Летова добавились и политические. Восхищенный примером защитников «Белого дома» в октябре 1993 г. и ужаснувшийся их жестокому расстрелу со стороны сорвавших маску «демократов», Егор резко отказывается от своих антисоветских взглядов (и даже некоторых песен), выступает на стороне патриотических сил (сперва — НБП Лимонова, затем Компартии) и начинает проповедовать революционные «солнечные» ценности.
Какой это вызвало шок у большинства интеллигентской тусовки, трудно передать. Это сейчас «демократический» мусор немного выветривается из головы интеллигенции. А тогда всех так пугали ГУЛАГАМи и советской цензурой, что даже та жуть, в которую погрузилось постсоветское общество, не могла выбить дурь о «процветании», которое подарят нам свободные выборы и свободная пресса.
Но Летов, вопреки всем своим прежним политическим убеждениям, почувствовал, что творящееся сегодня намного хуже прежнего, что, продолжая петь о ГУЛАГах, он вольется в ту самую подлую продажную струю, против которой боролся до этого.
В итоге Летов с присущей ему резкостью объявляет себя «Советским националистом», организует движение «Русский прорыв» и записывает два совершенно оригинальных альбома «Солнцеворот» и «Невыносимая Легкость бытия». Не стоит забывать, что Летов был большим поклонником советской эстрады 1960-х годов, а Таривердиева считал одним из величайших композиторов. Всё это в ёрнической форме проклёвывалось на старом проекте КОММУНИЗМ и в полной мере аукнулось в альбомах 1997-го года.
Говорят, что развитие по спирали неизменно возвращает человека к пройденному уже повороту, но только на более высоком уровне и на основе всех предыдущих достижений. Начав с футуристического эпатажа, через «диссидентский» панк и «психоделию» Летов вновь возвращается к политике, а его песни приобретают черты ясной высокой классики! Кто бы мог подумать, что, создавая (казалось бы, программные) песни для новых революционеров, Егору удастся по-настоящему оживить героический дух времен Гражданской войны — как в мелодике, так и текстах.
Именно этот дух звучит в песне «Победа», посвященной защитникам Белого дома и утверждающей, что победа бывает не только фактической, но и моральной.
«Стать бы во весь рост — да нету больше ног.
Сжать ладонь в кулак — да нечего сжимать.
Нету больше слов, нету больше нас,
Лишь одно осталось на свете — Победа...
Наша Победа...»
В подобном настроении создавалась и песня «Родина» — жизнеутверждающая и в меру плакатная, как и положено быть гимну.
Это одна из самых трагических песен, которые я сочинил. Песня про то, как поднимается с колен родина, которой, собственно говоря, и нет, которая не то что поднимается с колен, а увязает в невиданной жопе все глубже, и туже, и безысходнее. И при этом петь о том, как родина подымается, — это очень мощно. Эти альбомы — «Солнцеворот», «Невыносимая легкость бытия», — они сочинены после событий 1993 года, октября, когда, собственно говоря, реально восторжествовал... не то что восторжествовал — а, я считаю, было на весь мир показано, что такое есть вот наш, русский экзистенциализм. Когда горстка отстреливалась, по ним там били из танков, а все думали, что победим. Альбомы, собственно говоря, про это: когда человек полностью проиграл — и он поет, как он победил, и побеждает. Народ, как мне кажется, так до сих пор и не понимает ничего.
Е. Летов
«Сияние»
Жестокое разочарование в политических игрищах, ощущение того, что крики о Советской Родине уже никого не пугают (на них просто не обращают внимания), Летов в начале нового века вновь отстраняется. Хотя и не столь радикально, как в начале 1990-х — активно гастролирует, выпускает альбом каверов на советские песни «Звездопад», а в 2004-м наконец-то начинает выпускать и собственные новые альбомы. Дух отстранения и усталости явно сквозит и в «Долгой и Счастливой Жизни», и в «Реанимации». Тексты становятся почти безукоризненны, звук чище, но Летов перестает удивлять. Он просто синтезирует и развивает всё наработанное им до этого — панковский нонконформизм сочетается с психоделическим побегом, мизантропическая наблюдательность с теплотой и душевностью лучших советских песен.
Предсмертный альбом «Зачем снятся сны» неожиданно стал достаточно символичным итогом всего Летовского творчества. Особенно светло и проникновенно звучит на этом альбоме песня «Сияние» — повествующая о той самой силе, которой жил и которую стяжал Егор Летов.
В декабре 2005, как обычно, гулял по лесу и песня сама собой заиграла в голове. Причем с готовым рефреном «Но Сиянье обрушится вниз Станет....» — много чем. Оставался лишь технический момент — выбрать из бесчисленных вариантов, чем же станет Сияние, верные, и дописать куплетную часть, которая изначально понималась как колыбельная.
Е. Летов
«Спят зверьки и растения
Небеса и сомнения
Но сиянье обрушится вниз
Станет твоей землёй
Но сиянье обрушится вниз
Станет самим тобой».