источник: | http://www.nneformat.ru/texts/?id=5461 |
дата: | 2009.09.25 |
издание: | Наш Неформат |
текст: | Александр Полищук |
фото: | |
см. также: |
источник: | http://www.nneformat.ru/texts/?id=5461 |
дата: | 2009.09.25 |
издание: | Наш Неформат |
текст: | Александр Полищук |
фото: | |
см. также: |
Что-то вроде репортажа, написанного с опозданием на 20 лет
...А было лихо! Еще за месяц до мероприятия по Питеру поползли слухи: будет концерт! Чуть позже во множестве появились афиши: «20 февраля 1990 года, БКЗ „Октябрьский“, благотворительный концерт памяти Александра Башлачева». Количество перечисленных в анонсе имен известных артистов впечатляло. Пропечатанные жирным типографским шрифтом фамилии Дягилевой и Летова представлялись мистификацией. «Егор Летов» — такая надпись куда уместнее смотрелась на стене какой-нибудь подворотни, но уж никак не в «официальном источнике». ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА считалась группой запрещенной — всерьез и надолго. Михаил Науменко, Владимир Сигачев, Сергей Чиграков — первые двое уже были чем-то вроде живой легенды (чтобы к этому не возвращаться — никто из них на сцену так и не вышел). Гребенщиков и Кинчев заявлены не были, но их участие почему-то казалось делом решенным (но отчего-то тщательно скрываемым). Ведь где Дюша Романов — там и БГ, а где Задерий...
Весть о возможном явлении лидера АЛИСЫ сыграла с организаторами фестиваля дурную шутку. Впрочем, сначала о распространении билетов. Оное было организовано из рук вон плохо — большинство заветных квитков было распространено непосредственно через Рок-клуб и всевозможные творческие (и не очень) организации. И лишь их малая часть поступила в театральные кассы. Разумеется, большинство страждущих купить их не сумело.
Пресловутая «Армия АЛИСЫ» представляла собой в ту пору достаточно разрозненную, но весьма воинственно настроенную группировку: с 1987 года не было случая, чтобы концерты группы проходили без инцидентов — драк, погромов в транспорте и прочих правонарушений. По сути, это была обычная шпана, объединенная пристрастием к популярному музыкальному коллективу. Задолго до начала концерта алисоманы буквально заполонили пространство у наземного вестибюля метро «Площадь Восстания», а за час до представления двинули по Лиговке к БКЗ. Дело кончилось массовой потасовкой у центрального входа. Несколько зеркальных витрин концертного зала было выбито и несколько сот безбилетников проникли в холл здания. Выловить их никакой возможности не было. Помпезный зал к началу концерта был забит до отказа — тусовщики сидели на ковролине в проходах, кто-то у кого-то на коленях. Кого-то винтили ОМОНовцы — но большинство чувствовало себя вполне комфортно: курили, кто-то уже выпивал, где-то брякала гитара. Концерт начался с получасовой задержкой — но он начался!
Сцена, как и подобало, была декорирована скромно. Немалый портрет Александра Башлачева (та самая фотография за авторством Георгия Молитвина, что была использована при оформлении самого первого, еще «мелодиевского» диска) в траурной рамке. Стулья для музыкантов. Микрофоны. Ведущий — Анатолий «Джордж» Гуницкий, известный критик и рок-функционер.
Зрители еще рассаживались по своим (и не по своим) местам, а концерт начался: пошли архивные кадры, запечатлевшие фрагменты концертов Башлачева, любительские съемки каких-то вечеринок...
Первым на сцену вышел Святослав Задерий. Сосредоточенный и серьезный. Новые песни — «Голод» (впоследствии записанная на сольнике) и «Он Был Разведчиком Солнца» (так, кажется, нигде и не зафиксированная). Собравшиеся, кажется, ждали иного — безудержного драйва, а не раздумчивых баллад. На сцене все-таки лидер скандального НАТЕ! (группа тогда еще существовала), инициатор пресловутой АЛИСЫ. Слава шикнул на самых шумных — не время. И сыграл (с помощью Сергея «Сили» Селюнина, клавиши) «Влажный Блеск Наших Глаз» — единственную песню СашБаша, прозвучавшую в тот вечер со сцены «вживую».
Следующий эпизод — Алексей «Полковник» Хрынов, Нижний Новгород (или Горький — как угодно). Статный, борода лопатой. Голос — звучный тягучий баритон. В Питере Алексей был еще мало известен. Его хиты — «Солдат На Привале», «Лесник», «Лягушка» — прошли «на ура». Смесь едкого юмора, исконной провинциальной рефлексии и ребяческого гонора — нехитрый рецепт для застольных бестселлеров. В зале — рев и аплодисменты.
Андрей Машнин — дебютант из местных. Артемий Троицкий, присутствовавший в зале, охарактеризовал его тогда как «молодого человека с неокрепшим голосом». Голос, быть может, у музыканта был еще и не из самых выразительных, но представленный материал показался в тот момент очень и очень достойным. Пронзительно, хлестко. Цепляло.
«Босяцкие блюзы» (определение Гуницкого) гостя из Киева Андрея Дворина показались излишне затянутыми и кондовыми, зато выступивший следом Юрий Ильченко порадовал и новыми песнями, и старыми хитами. Почти бардовская песня, но — живая, убедительная, пусть и с легким привкусом «социальщины».
Выступление «маленького ТРИЛИСТНИКА» (дуэт Андрея «Дюши» Романова и Михаила Файнштейна-Васильева) показался тихим, минорным, камерным. Красивые грустные песни — жаль, что, кажется, далеко не все собравшиеся смогли по достоинству оценить этот арт.
Замечательную Инну Желанную приняли на удивление холодно. Ее песни («Дальше», «С Тобой» — то, что она, собственно, пела в электрическом АЛЬЯНСЕ) — длинные, медитативные — пришлись явно не ко двору. Публика ждала яркого шоу (и чуть позже его получила). Девушку же освистали, вынудили скомкать программу и в итоге покинуть сцену едва ли не в слезах. Жаль и зря. Ее песни заслуживали явно иного. Но... В общем, и так бывает.
Атмосферу разрядил матерый и, кажется, никогда не унывающий Сергей Рыженко. С ансамблем. Наиль Кадыров — бас, Сергей Быков — гитара, и все тот же Михаил Васильев — перкуссия. Видя перед собой явно не слишком довольную аудиторию, Сергей, не мудрствуя лукаво, «именно что урезал» свой давний шлягер «Инвалиды Рока». Народ в партере уже к припеву встал с мест (самые активные ломанулись к сцене). Случился сумбур и сумятица, песню допели хором. Беспорядок с трудом пресекли несколько десятков ОМОНовцев в шлемах и со щитами. В какой-то момент показалось, что вот еще чуть-чуть, и собравшихся начнут винтить без разбору. Концерт приостановили, навели подобие порядка (ряд бойцов в униформе выстроился шеренгой вдоль сцены). Группа сбавила обороты: «Белая Птица», «Мыши» прозвучали очень грустно и нежно. Далее, впрочем, исполнителей вновь понесло — эротическая мелодрама «Красная Шапочка» показалась почти провокацией, а «Серый Человек» — откровенным вызовом.
Олег Гаркуша ничего не пел («Вы извините, я на гитаре играть не умею»). Тем не менее, его слегка абсурдные забавные стихи в контексте мероприятия совсем не показались лишними.
«Сибирь — как много в этом звуке... Ну, короче, выступает Егор Летов!» — предвосхитил выступление лидера ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ Гуницкий. Подозреваю, подавляющее большинство собравшихся Егора видело впервые. К микрофону подошел худой молодой человек, почти юноша, в очках и с жиденькой бороденкой. В черном. И выдал почти басом: «Мне уже приходилось участвовать в подобных концертах — там было еще гаже, чем сегодня. Там все плясали, кричали „металл давай!“. Все хохотали. В общем, очень весело Сашку поминаем... И я хочу поприветствовать весь попс, собравшийся в этом зале, всех эстетов во главе с Артемием Троицким. Вот всех тех людей, которые весь наш рок или то, что у нас роком когда-то было — вместе с Сашкой Башлачевым — превратили в такую жопу!» Сказать, что зал взревел — ничего не сказать. Яростное — пальцы в кровь — выступление Летова («Бери Шинель», «Вершки И Корешки», «Все, Как У Людей») — потонуло в общем гаме восторга... Надо сказать, что патетическая бравада Егора содержала в себе намек на парадоксальную истину. Половина сидящих (или стоящих-прыгающих-танцующих) в зале и слыхом не слыхивала об Александре Башлачеве. Люди пришли на шоу, и, по иронии, Егор Летов был одной из самых аппетитных его составляющих — оглушительно популярный «подпольный» рокер, заполонивший страну писаными-перезаписанными кассетами с «грязным» гаражным панком, щедро приправленным ненормативной лексикой. Это (в те дни) было очень круто! И модно... Тогда, в «Октябрьском» — самом главном помпезном зале Ленинграда — впервые прозвучала нецензурная брань. Сам по себе факт малопривлекательный, но очень явственно указавший, в какую сторону несет нас тот самый «ветер перемен».
Янка Дягилева. Ее появление, песни, сам образ ошеломили многих (ее, в отличие от Летова, в Питере знали совсем плохо). И вот вышла невысокая ладная девушка и запела так, как, кажется, вообще петь невозможно — подлинная боль, неподдельный надрыв. Так (в русской песенной традиции) было не принято. «Продано», «Гори, Гори Ясно», «Домой»...
Вышедший на арену следом Андрей Макаревич со своими (тоже новыми) песнями — и неплохими — после только что услышанного показался напрочь фальшивым и претенциозным.
Зато ЧАЙФ (точнее, дуэт Бегунов — Шахрин) пришелся весьма кстати. Группа переживала тогда один из самых нелегких периодов в своей истории. Состава не было. Внятной мотивации — тоже. Были несколько новых песен — и только. Вот их-то Владимир и выдал: «Никто Не Услышит», «Поплачь О Нем», «С Войны» — просто, искренне, со вкусом. Для почитателей «старого» ЧАЙ-ФА (так, через дефис, писалось поначалу название группы) — задиристый, отчаянный, но симпатичный «Кот» — и заслуженные овации!
На этом самом месте концерт вполне можно было бы и завершить. Заключительный аккорд был бы минорным, но звучным. Но оставалось главное — DDT. Коллектив в акустике: Юрий Шевчук — Михаил Чернов — Никита Зайцев. И... не лучшее, прямо скажем, выступление. Уже известные в народе баллады — «Дороги», «Пластун», «Прекрасная Любовь» — когда бы не «бьющая током» скрипка Никиты — воспринимались бы после «легкого» ЧАЙФА слишком мрачно и натянуто. Вдобавок, Юрий Шевчук (тогда еще никакой не «Юлианыч»), смазал концовку, заявив ни к селу ни к городу что-то о своих надеждах на скорейшую кончину советской власти. Пафосно.
...Концерт подошел к логическому завершению. Джордж Гуницкий предложил собравшимся подняться с мест и стоя послушать фонограмму студийной записи Башлачева («Некому Березу Заломати»). Сразу после, «в лучших традициях», к зрителям вышли все (за исключением Летова и Янки, которым, надо полагать, происходящее показалось балаганом) участники вечера. Хором был спет мифовский «Бей, Колокол», и Макаревич с Ильченко затеяли импровизированный джем. Все это было откровенно скучно — и зрители, утомленные трехчасовым зрелищем, неспешно потянулись к выходу. Занавес.
Так уж случилось, что вышеописанный концерт-мемориал стал последней масштабной акцией, проведенной Ленинградским Рок-клубом. В течение последующих нескольких месяцев легендарная организация утеряла не только работоспособность, но, в чем-то, и былой авторитет. Проводимые позже фестивали и праздники под эгидой РК носили явно коммерческо-юбилейный характер. Заканчивалась целая эпоха в истории отечественной рок-музыки. Становилось все более очевидно, что так называемый андеграунд никогда не впишется в предложенные временем рамки — не шагнет из подвалов на стадионы, не сможет органично влиться в общее течение «официальной» культуры. Заслуженные и не очень рокеры оказались перед нехитрым выбором — либо отказаться от массовой аудитории, либо занять свое, во многом предопределенное (конъюнктурное, проще говоря) место в странной нарождающейся структуре, именуемой «советским шоу-бизнесом». Наступали прагматичные 90-е.