«ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА» ОДОМАШНИЛА СТАДИОН

Пришедшие 27 мая на концерт «Гражданской Обороны» в Лужниках показали, как термин «одомашнивание стадиона» может распространяться и на явления рок-музыки

Группа «Гражданская Оборона» в рамках презентации своего нового альбома «Реанимация» дала первый в своей истории концерт на крупнейшей площадке Москвы — стадионе «Лужники». В случае с такой неоднозначной командой как, «ГрОб», всегда имело огромное онтологическое значение, где она выступает. Во времена легендарного «Русского Прорыва» «ГО» нередко штурмовали спортивный комплекс «Крылья Советов», чьё наименование идеально отражало политические устремления участников движения. На рубеже веков Егор Летов — то в одиночку, то с сотоварищами — произвёл ряд выступлений в замшелых окраинных кинотеатрах Москвы, где всё шло по сценарию песни БГ «Немое Кино». «Почтеннейшая публика» била пустыми бутылками стёкла, рвала с корнем автобусные форточки, так что концерты мэтра порою ограничивались 10-15 минутами.

Краткая клубная эпопея «ГО» сопровождалась склоками, провальными концертами и злорадством аналитиков: дескать, перед «сытыми мажорами» Летов должен выглядеть именно так. Исключение составляет разве что богемный ресторан «Майор Пронин», куда захаживали правильные маргиналы, перед которыми Егор пел с видимым удовольствием. Амбивалентная Горбушка, которую «оборонщики» облюбовали в 2003-2004 годах, принесла с собою светлые и тёмные стороны. Успех юбилейного концерта в ноябре 2004-го музыкантам повторить уже будет сложно, но избиение после оного шедших к метро зрителей некими хулиганами также не забудут долго.

Два месяца назад появились сенсационные анонсы концерта «ГО» на стадионе Лужники. Это дало многим повод задуматься: органичны ли окажутся сибиряки на столь нетипичной для них сцене и в чём вообще выражается специфика стадионов? В мировой культуре образ стадиона несёт в себе достаточно негативные коннотации — хотя бы потому, что это место считается криминогенным, да и элементарных «ритуальных» разборок футбольных фанатов ещё никто не отменял. В советское время Александр Градский сочинил рок-оперу «Стадион» — о расстрелянных на стадионе Сантьяго героях чилийской революции, среди которых был известный гитарист Виктор Хара. В октябре 1993 года местом действия подобного беспредела стал стадион на Красной Пресне, куда ОМОНовцы тайно свозили защитников Белого Дома для расправы.

Символологический словарь Антонио Менегетти даёт следующую расшифровку сновидческого образа спортплощадки: «указывает на место или поведение, имеющее общественную или бюрократическую значимость, но лишённые жизненной и духовной ценности». Отсюда можно увидеть, что символика стадиона восходит своими корнями в традиционную символику сада. Вот как раскрывает значение образа сада «Словарь символов»: «место подчинения, упорядочивания, отбора и ограждения Природы». В рок-культуре аналогичные ассоциации, связанные с садом, можно заметить, скажем, в песне группы «Ария» «Мёртвая Зона».

Как видим, и стадион, и родственный ему символ сада изначально враждебны человеку, находящемуся в духовном поиске. Чтобы развернуть эту враждебность на 180 градусов, необходимо любовно возделывать непокорные пространства. Не случайно в спортивной психологии имеет место такой термин, как одомашнивание стадиона. Один учёный тренер приводит своим подопечным такой пример: приезжает за границу на международные соревнования метательница диска. На стадионе со всеми судьями и участниками она предупредительна и улыбчива, живо интересуется их здоровьем и с демонстративным почтением целует диск. Напряжённость по отношению к такой сопернице со стороны хозяев стадиона резко падает — и неудивительно, что она начинает играть увереннее и легко добивается высокого результата.

Интересно, что, казалось бы, сугубо спортивный термин «одомашнивание стадиона» может распространяться и на другие культурные явления. Тот же самый психолог предлагает студентам-аспирантам, вышедшим на защиту диссертации, аналогичным образом располагать к себе членов учёного совета. Вместо дежурных коробок конфет и денег в конверте соискатели должны от души дарить подарки, максимально выражающие их собственную индивидуальность или, например, предметы народных промыслов, характерных только для их родных регионов. По наблюдениям спортивного психолога, получившие такие дары члены Совета, никаких препонов стараются своему аспиранту не чинить.

Пришедшие 27 мая на концерт «Гражданской Обороны» в Лужниках показали, как термин «одомашнивание стадиона» может распространяться и на явления рок-музыки. В Лужниках «ГО» играла роль аспиранта, а все остальные — членов ученого совета. По логике вещей, в таком месте логичнее всего было бы услышать холодный индустриальный сет, что, учитывая специфику группы, было бы вполне закономерно. Однако, Летов пошёл другим путём, культивируя «вселенскую большую любовь» с помощью кратких баллад: «Белые Солдаты», «Мышеловка», «Привыкать», «Небо, как кофе», «После нас». Особо запомнилось исполнение подрихтованной сообразно реалиям Второй Мировой «Любо, Братцы, Любо». Её Егор доверительно исполнил под аккомпанемент гитары, а в финале появился ударник Андрюшкин — и принялся покаянно жестикулировать на словах «Вы меня простите, вы меня простите...»

Настоящим апогеем концерта стал ласковый, но бодрый инструментал «Песня Барсука». Вживую столичной публике его представили впервые. Композиция напомнила рассказ Василия Шукшина о священнике, который приезжает в тайгу, чтобы вылечить больные лёгкие барсучьим жиром. Несмотря на своё явно критическое состояние священник — весёлый, кряжистый, бодрый — в конце рассказа напивается и танцует. И Шукшин умильно подытоживает: батюшка будет жить — даже если для этого придётся пожертвовать не одним десятком барсуков. Очень светлый и жизнеутверждающий рассказ! Таким же выдался и летовский инструментал. Не под него ли танцевал священник в рассказе Шукшина? И сколько раз надо будет сплясать под «Песню Барсука» иным фанатам «ГО», чтобы поумерить свою необоснованную агрессию? На время концерта в Лужниках хватило и одного раза. Ибо не наблюдалось никаких досадных стычек и заранее обречённых на полнейший провал конфликтов с милицией.

Были, конечно, и привычные для «ГО» адреналиновые «боевики», вроде «Тошноты», «Раздражения» и «Наваждения», но ровно в тех дозах, чтобы поддержать высокий градус выступления. А на бис, среди прочих, прозвучали «Мёртвые», которую Летов 5 лет назад посвятил в Кургане «Светлому Празднику Пасхи». За две недели до Вознесения эта вещь показалось очень уместной. Летову удалось умерить хаос настолько, чтобы можно было постигать даже такие очевидно тонкие материи...