Могучий клубок внутренней борьбы и мистического опыта
Егор Летов уже двадцать лет умудряется вложить в слово из трёх букв гораздо больше грува, чем его можно поместить в любое ска. Альбом "Долгая Счастливая Жизнь" не обязательно приведёт в восторг того, кто ценит в Летове прежде всего тихую лиричность с раздумчивой исповедальностью. Здесь слышны, как это не абсурдно, отзвуки классической западной поп-музыки, по-прежнему исполняемые зафуззованными гитарами. Здесь видны окружающие Летова и (в одной из песен) Машнина химеры. Здесь всё его, и он отсюда родом, как он спел на альбоме "Звездопад", который не стал долгоиграющим ностальгирующим проектом.
Путь Егора Летова и ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ при всей неоднозначности вполне гармоничен. Трактовки различны, как и восприятие. Отойдя от внешнего, уже не первый год “погружаясь в изнурительное бегство в никуда из ниоткуда”, Летов, как кажется, открыл для себя внутренний Космос, некий вселенский источник, не требующий никакой подпитки извне. “Бездонную копилку в пустоте”. И этот Космос захватил его. Это как черный подсолнух с обложки, — то ли цветок, то ли черная дыра, грозящая тайной и разрастающаяся на весь картонно-идеалистичный ландшафт.
“Долгая Счастливая Жизнь” — могучий клубок внутренней борьбы и мистического опыта. Как выбор между реальностью и чем-то большим — бытием и сверх-бытием. Мучительный, нечеловеческий выбор, где решительность отправной песни “На Х...” мешается с последующей щемящей ностальгией. И потому “Без Меня” воспринимается как прощальный взгляд через плечо, а “Извне” уже как первый шаг в сторону той самой черной дыры-воронки. И если в 80-х сквозь вихри Летовской анти-музыки, непростой и тягучей, нужно было прорываться как сквозь колючую проволоку, в середине 90-х по ней можно было плыть как по волнам “снотворного тумана”, то в новом веке в музыку ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ нужно нырять или прыгать, как в бездну, как в некий темный провал, опираясь лишь на собственную интуицию.
“Долгая Счастливая Жизнь” — при всей своей монотонности, альбом неуравновешенный, нарочито лишенный прозрачности, балансирующий в каких-то пограничных состояниях. В сумерках человеческой воли, — на грани между ярким Знанием и обратным ему полным забвением “долгой счастливой жизни”. В той самой “вселенной, забитой кретинами-рабами”, где лишь метафизические “белые солдаты продолжают вести свой незримый бой”.
С каждой песней с альбома дистанция между Летовым и слушателем возрастает, — пока не превращается в пропасть. Летов предоставляет нас самих себе с первой же песни, подобно кастанедовскому воину переживая еще при жизни собственную смерть... Его раскатистое “мы” уступает дорогу мучительному “я”, и то лишь для того, чтобы прийти к прекрасной и страшной истине, что “все чужое, все давным-давно не свое!” Летов и собственное “я” без жалости перечеркивает жирным крестом, “и остается только имя свое”, и вот уже снова “мы”, но “на другом берегу” — все границы пройдены, состояния изжиты. “Большое прожорище” поглотило лживый пейзаж с картинки.
“И это вечная награда, и это радость навсегда”... “Долгая счастливая жизнь”! Черная воронка бесконечной цепи смертей-перерождений без права возврата Домой...
Путь Егора Летова и ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ при всей неоднозначности вполне гармоничен. Трактовки различны, как и восприятие. Отойдя от внешнего, уже не первый год “погружаясь в изнурительное бегство в никуда из ниоткуда”, Летов, как кажется, открыл для себя внутренний Космос, некий вселенский источник, не требующий никакой подпитки извне. “Бездонную копилку в пустоте”. И этот Космос захватил его. Это как черный подсолнух с обложки, — то ли цветок, то ли черная дыра, грозящая тайной и разрастающаяся на весь картонно-идеалистичный ландшафт.
