Егор Летов уважил лимоновцев

После подчёркнуто аполитичного концерта «ГО» в Горбушке, впервые организованного НЕ комсомольцами во главе с Удальцовым, прихлебаи пропутинского режима прямо-таки воспряли. Как ядовитые грибы после дождя стали возникать идиллические гоны о том, как Летов якобы вырвался из лап красно-коричневой чумы. Дряхлые непродвинутые хиппаны, взращённые на беспомощных правозащитных идеалах и обрывочных сведениях о Летове образца 85-86 годов, подняли свои пропылённые задницы и вновь стали посещать «ГОшные» выступления. Отчасти этому поспособствовал сам Егор, когда после убийства безвестного скина на осеннем концерте «Обороны» в Самаре открыто послал на «х..й» как правых, так и левых радикалов. Но Летов-младший — провокатор известный и верить его публичным заявам... ну, в общем, вы сами в курсе.

Ещё немного, и разбитная Маргарита Пушкина, нещадно травившая «Русский прорыв» Летова в «Московском комсомольце», обратится с покаянными письмами через сей незабвенный печатный орган. Дабы этого не случилось, сейчас самое время отправить на те же три буквы всех вас, новоявленные летовские (право)защитники! Не забывайте, ребята, что Егор свой членский билет НБП партийцам не возвращал, а товарищ Лимонов до сих пор говорит о «ГО» как попутчиках нацболов. Я понимаю, конечно, насколько смехотворны эти аргументы, но, дабы пресечь ваше пархатое нытьё об утраченном и чудесно обретённом Егоре, уверен, достаточно и их!

А спич весь о том, что 3 мая 2004 года на акустику Егора Летова, состоявшуюся в ресторане «Майор Пронин», пришли правильные люди. Крепыши в белоснежных футболках с изображением лимонки и с автографом Вождя НБП и их общительные боевые подруги. Ухоженные патриоты, умеющие демонстрировать жест приветствия древнеегипетскому богу солнца Хору (в его честь названа выпускающая компания «ГО»). Колоритный парень в раритетном балахоне «Адаптация» «За Измену Родине», пластично исполнявший во время концерта шаманские танцы. В прошлый раз здесь всё было уставлено столиками, за самым главным из которых восседала супружница Летова Наташка с придворным критиком Максимом Семеляком. А ныне сбылось предсказание другого придворного деятеля — поэта Гавриила Державина: «Где стол был яств, там Гр.Об. стоит». Заветный столик пустовал, зато рядом с ним шаманил в полную силу рыжеволосый парень, осиянный «Адаптацией».

Накануне предыдущего концерта Летова в «Пронине» крутили песни с «Солнцеворота». Теперь же неведомо откуда еле слышно доносились фальшивые извинения певицы... Кати Лель. Фраза «мой мармеладный, я НЕ ПРАВА» воспринималась как отказ Летова от преждевременного его причисления к правым силам. Во время настройки гитары директор Егора Сергей Попков обогатил попсовый фон индустриальным грохотом и мимолётным электорнным бумканьем (причём последнее напугало даже самого Попкова).

Вышел заметно посвежевший Егор и царственными жестами начал указывать директору, где что не так звучит. По славной традиции, во время саундчека радостно исполнялись куски из «Офелии», а в ходе концерта эта вещь так и не прозвучала. Было смешно: только зал начинал дружно подхватывать слова, как Егор мигом обрывал песню в произвольном месте.

Но вот звуковая насыщенность достигла должного предела — и Летов разражается первой полноценной песней — «Иуда будет в раю». В подтверждение этой известной философемы Даниила Андреева зал заходится в едином порыве под названием «Слава России». Люди подпевают дружно, но очень деликатно. Я записывал концерт на диктофон, сидел не в самой выгодной позиции, а потом с изумлением обнаружил, что ни разу (!!!) зал целиком не заглушил летовский вокал.

Под номером два следует премьера «Небо, как кофе». Очередная лирическая фиксация трипа на тот свет с неизбежным лейтмотивом «ведь никто не возвращался назад». Следом логично шествуют «Мёртвые». Далее Летов аккуратно скатывается в социальщину, пачкая «бинт», распыляя «листовки» и напуская уместный накануне Дня Победы «Туман».

«Вечная весна» бурно расцветает благодаря отдаче зала. Нацболы упоённо подвывают во всех долгих проигрышах. В конце концов Егора это трогает, и он начинает подвывать им в ответ. Ради этих врубных деятелей Летов порушил цельность трек-листа, спев по их заказу «Собак» вне очереди и много раз повторив фразу «Like A Rolling Stone» — уж больно ладно парни имитировали в ней второй вокал Янки.

В «Свободе» Летов усовершенствовал одну строчку, спев «как БЛУЖДАЛ за солнышком слепой Ивашка». «Насекомых» усовершенствовали нацболы, воспроизведя под их эгидой «Как в мясной избушке помирала душа». Потом, последовал заказ «Всё, как у людей», но Егор, бросив в зал близорукие презрительные взгляды, даровал ещё одну премьеру «Вселенская большая любовь»:

Моя голодная копилка в пустоте

Моя секретная калитка в пустоте

Моя волшебная игрушка в пустоте

Как сказал некогда Летов, в пустоте, да не в обиде. Сам он заполнил всё, что мог — 32 песни и полтора часа бесперебойного звука. Публика выворачивалась наизнанку, пытаясь отвечать на любую песенную реплику Егора. «Вы меня простите», — уныло пел Летов в «Любо, братцы, любо». «Да чего уж там!», — бойко отзывались фанаты. Финал убойный: эпическое «Русское поле экспериментов» и неведомо куда брошенная эпиграмма о «Белых Солдатах». Летов уходит со сцены, Попков, как ни странно, рассчитывает на продолжение банкета, подключая гитару обратно, но Егор неумолим. «СПАСИБО, ЕГОР!» — скандируют на прощание благодарные нацболы. «Пока эти ребята в силе, для России ещё не всё потеряно», — экзальтированно заявила моя мама, которую я в кои-то веки вытащил на летовский концерт.