На родине, в Сибири, о Янке Дягилевой вспоминают нечасто. Не вспоминали и в конце мая, в годовщину её гибели

Последний колокольчик времени колокольчиков

Время колокольчиков. Когда она умерла, это время закончилось. Спросите сейчас кого-нибудь из поколения next, о чём им говорит словосочетание «время колокольчиков»?

Янку Дягилеву похоронили десять лет назад. Её творчество критики всё время с чем-то соотносили, куда-то приспосабливали: одни пытались протолкнуть её песни в узкие жанровые рамки панк-рока, другие иронично именовали Янку «Башлачёвым в юбке» и т. д. Но самобытность творчества и личности Янки явно не вписывались ни в какие рамки...

Те, кто видел и слышал первые Янкины квартирники в Москве, помнят, сколько от неё исходило жизненной силы, энергии, искренности — несмотря на совершенно безысходные тексты. Искушённая Москва, уже было окончательно поверившая, что «рок-н-ролл мёртв», воспринимала её творчество как последнюю надежду, ренессанс русской рок-культуры.

Хотя вряд ли можно было назвать Янкины песни панк-роком, несмотря на внешнее соответствие панк-атрибутике и откровенное влияние «Гражданской обороны» (тем более что Янка играла одно время в «Гражданской обороне» на бас-гитаре). Через мрачный и грязный панк-рок, через тексты, одержимые манией самоубийств, всё время слышен её крик о помощи, желании жить.

Ощущая Янкину энергию и талант, ей пытались помогать разные музыканты. Поначалу с ней играли ребята из «Инструкции по выживанию», затем роль своеобразного продюсера пытался взять на себя Егор Летов. Летов был уверен, что панк-звезду из глухой Сибири зажёг именно он, а иначе сидела бы Янка у себя дома в Новосибирске, в одноэтажной избе... С этим можно согласиться или нет, но влияние Егора Летова на Янку и её творчество несомненно.

Группа Янки Дягилевой «Великие Октябри» возникла уже на излёте русского рок-движения, и поэтому абсолютная неподдельность её песен чувствовалась ещё острее. Или, может, её просто уже не трогала муторная панковская бравада? Тем не менее именно у панков Янка имела громадный авторитет. Во время её выступлений никто не орал дико и истошно — Янку слушали. Прозвища у панков — не сахар, но с чьей-то лёгкой (или хмельной, неважно) руки Янку стали именовать «Дженис Джоплин сибирского пост-панка»...

При жизни Янка была достаточно знаменита в андерграундных кругах. При этом она не стремилась попасть на страницы прессы и даже не давала интервью. Когда Янка ушла, началось время повальных некрологов, те, кто никогда не слышал её имени, заговорили о ней.

На родине, в Сибири, о Янке вспоминают не часто. Она по-прежнему «неформатна» для местной прессы и TV. Впрочем, может, это и к лучшему. Пускай Янка останется там, на излёте, на рубеже — во времени колокольчиков...

Михаил ФОКИН, «Новая Сибирь»

Изображения