Пресс-конференция Егора Летова после концерта в Комсомольске-на-Амуре (24 марта 2001)

Идет раздача автографов, в некий момент переходящая в пресс-конференцию. В помещении много разнообразного народа: фотографы, корреспонденты, организаторы концерта, неформальная молодёжь и т.д. Перед ними за столом сидят Егор Летов и Сергей Попков. У кого есть вопрос, тот поднимает руку. Кто первый поднял, с тем и происходит общение.

Сергей Попков: Всё хорошо, ребята. Комсомольск — вы лучшие на Дальнем Востоке. Мы первый раз на Дальнем Востоке.

Егор Летов: А дальше что?

Александр Бочкарёв: Ну, всё, я думаю, да? Давайте дистанцию создадим небольшую.

Сергей Попков: Ребята, все эти самые, снэпшоты, в смысле фотографии — после пресс-конференции.

Александр Бочкарёв: Всё, да? Давайте сейчас вопросы. В быстром режиме работаем, у нас времени не очень много. Подходите, диктофоны ставьте.

Сергей Попков: Мы приносим свои извинения за необычный способ ведения пресс-конференции — в смысле, все стоя, а мы сидя. Как обычно, да? Поднимаем руку... Три-четыре. Кто?

— «Вечерний Комсомольск», провокационный такой немного вопрос... Значит, старая память, «Гражданская оборона»... Вам не показалось в какой-то момент, что это напоминает больше игру, то есть... Ну, по идее, после этого концерта нельзя спокойно просто разойтись...то есть...

Егор Летов: После какого концерта?

— Ну... выступления, не знаю, не люблю я такие слова какие-то, не знаю. Так скажем, мы слушали вас, да? То есть зреет какой-то внутри нарыв... Я вспомнил, может быть, старое, когда был молодой, когда не мог спокойно смотреть на некоторые вещи такие... Не хочется слово «протест» говорить, но вот (специально издаёт звуки покашливания: кхе-кхе-кхе)... Ну, говорю, вам не кажется иногда, что это просто игра, люди приходят за именем просто, а не потому, что они вас знают и любят?

Егор Летов: Так вопрос к кому: к людям или ко мне?

— Ну как... Это ваши ощущения человека, который выступает.

Егор Летов: Ну, я не могу говорить про ощущения. Я постоянно повторяю, что я как бы деятель, делатель, вот... И меня несколько неадекватно воспринимают постоянно, всегда, в течение всего времени. Всё, что мы делаем — мы всегда нарушаем правила игры. Понимаете? Это касается, там, политических, там, действий, каких-то там художественных, того, сего... Понимаете? Мы же помимо того, что мы, допустим, играем песни «Гражданской обороны» — это что такое, это нечто большее. Мы вообще художники. Мы сейчас вот фильмы снимаем. Мы много чего делаем, собственно говоря.

— Вы можете назвать сразу несколько своих современных проектов, теперешних, о которых можно где-то найти, узнать.

Егор Летов: Проекты у нас все называются «Гражданская оборона», собственно говоря, сейчас. Если раньше были «Коммунизм» там и так далее...ну какие-то там разные производные, скажем, от того, что мы делали... Я даже не могу сказать... Скорее всего, всё это будет называться «Гражданская оборона», но это совсем не похоже на то, что было до этого. Если вы как бы следили за тем, что я делаю последние лет 10 или, допустим, 15, да, то вы должны понимать, что каждый проект полностью нарушает все традиции, каноны прошлого проекта. «Прыг-скок» — это совершенно не то, что, допустим, «Русское поле экспериментов» или «Война». Правильно, да? «Сто лет одиночества» — это совсем не то, что «Прыг-скок», хотя как бы несколько логичное такое продолжение. «Родина» и «Солнцеворот» — это совсем не то, что было до этого. Более того, даже по звуку и по записи совсем не так. То, что сейчас мы вот уже, ну, практически записали альбом «Звездопад» — это совсем не то, что было до этого, опять же. Ну, есть определённая, как бы, такая составляющая, которая для человека, как бы, понимающего она всегда, конечно, остаётся. Вот. Поэтому нас и слушают на протяжении всех лет, как мне кажется.

— Про фильм вы упомянули. Это что за фильм будет?

Егор Летов: Ой, мы много что делаем. Я не буду говорить.

Сергей Попков: Я просто добавлю. Если вас интересует другая сторона деятельности «Гражданской обороны», буквально две недели, три, три, больше уже, почти месяц назад вышел альбом «Психоделия Tomorrow». Получите его и послушайте.

— Всё это где-то на официальном сайте есть, да?

Егор Летов: Кроме того, дело в том, что мы очень много делаем и не публикуем. Вот в чём дело. По разным причинам. Потому что некоторые вещи делаются сугубо для себя, для внутреннего пользования. Мы — концептуалисты, художники. Поэтому у нас очень многое из того, что мы делаем, это исходит от хепенинга, скажем.

Сергей Попков: Вот, отсюда ваши ощущения от концерта, я думаю, всё-таки субъективны, да?

— Ну, естественно. Каждый человек субъективен.

Сергей Попков: Поэтому не мы судим, точно так же.

Егор Летов: Все концерты разные, все выступления разные, все альбомы разные. Я стараюсь никогда не повторять, по возможности.

— Что вас раздражает в этом мире?

Егор Летов: Всё. Всё, кроме природы.

— А с этим всем как бороться, чтоб оно не раздражало?

Егор Летов: Всяко разно. Да вот как угодно. Можете весь спектр форм борьбы представить, вплоть до вооружённых действий.

— А нужно бороться или оставить, как есть?

Егор Летов: Что значит можно? Это дело каждого. Для меня, допустим, это необходимость. А для вас, может, это, как бы, нужно или можно. Для меня просто неприемлема форма цивилизации, которая сейчас существует и куда она идёт.

— Вы поддерживаете связи с «Трудовой Россией» сейчас? Насколько я помню...

Егор Летов: Ну, такие, виртуальные, скажем. «Трудовая Россия» — она же такая, виртуальная организация, какая-то непонятная.

Сергей Попков: Можем сказать, что концерт, знаменитый уже теперь, в «Марсе» — это был как раз с «Трудовой».

— В таком случае вопрос как к художнику: какая связь между творчеством и национал-большевизмом?

Егор Летов: Ну, это вопрос, наверное, к Лимонову больше, чем ко мне. Потому что Лимонов всё-таки, как бы, такой апологет этого дела.

— А вы с Лимоновым сейчас уже никак не связаны, да?

Егор Летов: У нас такие приятельские отношения как были, так и существуют, собственно говоря. То, что он делает, он делает. Но я, как бы сказать, так активно его не поддерживаю. Но, с другой стороны, я как бы и вреда ему не приношу, а, если что, то и помогаю, он мне тоже. То есть у нас какие-то такие, как в лесу, отношения.

Сергей Попков: Задавая свой вопрос, вы предполагаете какие-то рамки, да? Если НБП, знаком с Лимоновым, то это всё — ходи с повязкой.

Егор Летов: Ну как, я могу сказать, что в партии я, допустим, под номером «4». А так как Дугин из партии вышел, стало быть, я третий в партии. Получается, я партайгеноссе. В принципе, билет у меня дома, я его не сжёг, не выкинул. Вот с этого я могу пояснить. У нас был инцидент печальный с Сергеем Попковым. Нас пригласили в Прибалтику, в Латвию. Ни более, ни менее — в Ригу на «Дни русской культуры». Это, может быть, по ТВ6 видели, я не знаю, идёт у вас или нет канал?

— Нет, ТВ6 нет.

Егор Летов: «Скандалы недели» были такие известные. Вот. Ну, нас арестовали на границе латыши. Конкретно арестовали, посадили меня в «кутузку», вот, по причине того, что я являюсь членом НБП, вот, ну, и держали там, считай, что целый день. После чего депортировали очень в такой жёсткой грубой форме. Более того, мне было предъявлено от министерства... у них как бы нет, как это называется — министерство МВД или как? У них называется просто «Центр полиции» какой-то там федеральный...

Сергей Попков: «Отдел безопасности».

Егор Летов: «Отдел безопасности», да. И была, так сказать, предъявлена такая бумажка в виде факса. Причем мне на руки её не дали, только показали. Вот. Где было сказано, что нам, мне и, почему-то, моему брату Сергею Летову, — мы персоны «нон-грата» в Латвии по причине того, так сказать, что наши действия могут наносить непосредственный вред республике...

Сергей Попков: Безопасности.

Егор Летов: Интересам безопасности республики, да. Нам запрещён въезд в Латвию до 2999 года.

Сергей Попков: 2099. На сто лет.

Егор Летов: Да. 2099. Так что у них «Сто лет одиночества».

— Ваша первая мысль, когда вам пришло приглашение из Комсомольска?

Егор Летов: Ну, какая мысль? Никакой. Приходят постоянно приглашения. Мы ездим везде, где нас приглашают.

— А что так далеко, вас не смущало?

Сергей Попков: Вас не смущает, что вы так сомневаетесь, что мы приехали?

Егор Летов: Ну как, я и в Норильске играл. У вас просто ни разу не был. Честно говоря, очень интересно. Я на Дальнем Востоке ни разу не был.

Сергей Попков: Скажу как директор группы. Мы едем везде, где нас реально зовут и приглашают, когда мы уже понимаем, что это нормальные люди, что всё произойдёт. Потому что, скажем, Хабаровск, Владивосток, Южно-Сахалинск — там дальше слов дело не шло, а здесь уже произошло.

— Такой вопрос. Значит, насколько мне не изменяет память, 13 апреля, после последнего концерта в Таллине, статья Гурьева «Гражданская оборона прекратила своё существование». И потом, буквально через четыре года, опять лейбл «Гражданская оборона». С чем это связано непосредственно?

Егор Летов: Непосредственно связано с событиями 1993 года. Мы с Кузьмой в них участвовали. Не очень прямо, а косвенно. Мы даже там выступали у Белого дома и вообще среди обороняющихся находились какое-то время. Меня эта потрясла, собственно говоря, ситуация. Я думаю, что каждого честного человека должно потрясти. То, что я видел, я могу очень долго об этом говорить, часами совершенно, именно о том, что произошло и что происходило. Там не 80 убитых, а гораздо больше. Я думаю, что больше тысячи. Причём людей совершенно оружия в руках не державших, детей и женщин.

— То есть это возникло, как протест вот именно против ситуации тогда?

Егор Летов: Да нет, это была совершенно вопиющая вещь, которой просто в реальности быть невозможно, не должно. Понимаете? Есть такие вещи, которых, ну, не бывает, этого быть невозможно. То есть люди, которые пришли с оплаченными квитанциями на смерть, вот, причём со всего Союза: из Тулы, из Томска... То есть у них у всех квитанция на то, что их бесплатно похоронят в Москве. Они пришли умирать, собственно говоря. Воевать до последнего. Их было очень много там. То есть только 6000 внизу. Все, причём. Студенты, там, то есть совершенно разные слои общества. Интеллигенты, там, музыканты, поэты, и так далее. Это не была вот эта тусня, которая была в 91-м году, вонючая. Это были совершенно такие энтузиасты, честные люди. Ну и всё, собственно говоря, с этого момента началась, я думаю, новая история у этой страны.

— Новая веха в истории «Гражданской обороны»?

Егор Летов: Или анти-история, да. Ну, вот мы собрались. Я специально... Я обычно телевидение игнорирую, просто категорически и принципиально. Ну вот, в «Программе А»... Причем, сами люди из «Программы А» знали, что мы будем говорить и зачем мы будем говорить. Я выступил, сказал, вот, всё, что хотел сказать по поводу этих событий. Но был разгон после этого «Программы А». Но мы сделали в ответ «Русский прорыв». Решили сделать национал-большевистскую партию. Но из этого вышла как бы партия Лимонова. Это уже его дело.

— Какое впечатление от Комсомольска у тебя?

Егор Летов: Очень приятное ощущение, как... Я сегодня уже говорил неоднократно, как в Норильске.

— А не смущает, что не все зрители знакомы с вашим творчеством?

Егор Летов: Немножко смущает, но это, как бы, не страшно. Просто интересно. Я с этим раза три в жизни сталкивался. Просто некоторые вещи, такие, как бы, считаются, не то что культовые, но хиты, да. Некоторые, допустим, не знают песню «Зоопарк» и так далее. Но общее ощущение, как бы, общего такого человеческого праздника. Приятно. Не было напряга и не приходилось что-то там давить, думать, что делать дальше, как там что делать. Я просто играл с удовольствием, играл, играл.

— Вы сказали, что природа вас не раздражает. Если человечество погибнет, вообще наша цивилизация, по-вашему, от какой причины? Сейчас всё к этому идёт.

Егор Летов: Да много причин.

— Ну, на ваш взгляд, что бросается в глаза, или как бы вы определили изначально? Самый неверный ход, который мы могли сделать и сделали?

Егор Летов: Ой (смеётся вместе с Сергеем Попковым). Да любой ход, собственно говоря, возьми. Это очень широко мыслить. Любой ход приводит ко всему, понимаете.

Сергей Попков: И не знаешь последствия.

Егор Летов: Да. Последствия, они непредсказуемы и рассчитываются с трудом. Любые последствия, они плачевны, собственно говоря. Всё, что делается человечеством, собственно говоря, это минусы очень большие. Ну, пока.

Сергей Попков: Не знаю, будет ли это дополнением к ответу Егора. Мы буквально вчера разговаривали и недоумевали в который раз относительно безумных денег и усилий, которые идут на исследования космоса.

— То есть вы считаете космос — это не перспективно всё?

Егор Летов: Да нет, зачем он нужен вообще. Достаточно посмотреть фильм «Чужие», чтобы понять, что в космос летать не надо, максимально.

Сергей Попков: Это, во-первых. Во-вторых, оказывается, мы не знаем, что у нас под ногами.

Егор Летов: Абсолютно.

Сергей Попков: Любому человеку скажи: ты не знаешь, что у тебя под стулом, зачем тебе идти куда-то, пытаться забраться на потолок.

— Ну, то, что под землёй, можно просчитать, а то, что будет там, просчитать невозможно.

Сергей Попков: Ну, я просто вспомнил, да, развивать мы не будем.

— Да, конечно.

— Егор, когда вы едете за границу, на кого вы рассчитываете свою музыку, свои выступления — на бывших эмигрантов из России либо же на иностранцев?

Егор Летов: Вопрос лучше Сергею задайте.

Сергей Попков: Нет, я, я, я... Егор дальше продолжит. Я просто хочу сказать, чтобы все сразу поняли изначально, что мы ни в случае с заграницей, ни в случае с Комсомольском, Тулой, Москвой... чем там ещё... Киевом и Кишинёвом не рассчитываем. Это нужно сразу понять твёрдо и окончательно.

Егор Летов: Мы играем и делаем своё дело.

Сергей Попков: Поэтому расчёты, это, как бы, не сюда. Это к господину Лагутенко и сотоварищи.

— То есть вам всё равно, да, где вы выступаете и перед какой публикой, да?

Егор Летов: Абсолютно.

Сергей Попков: Абсолютно.

— Всё ясно.

Егор Летов: Нас вот сейчас в Норвегию пригласили и в Бразилию.

Сергей Попков: Это, кстати, вы поймёте, вот человек задаёт и недоумевает, по-моему, до сих пор не понимает, как это произошло, да. В Комсомольске вдруг...

— Это очень приятно.

— Когда мне было 14-15 лет, я с удовольствием слушал раннее творчество «Гражданской обороны» и «Инструкции по выживанию». И когда я слушал песню «Зоопарк», мне всегда было интересно: в конце концов, уйдёт он из зоопарка или нет. Ушёл?

Егор Летов: Да я там не был никогда.

— У нас завязался разговор про Комсомольск-на-Амуре. В году, наверное, 1989 Аркадий Климкин заявил в интервью, что после комсомольских, так сказать, выломов Ника Рок-н-ролла, «Гражданская оборона» этот город — Комсомольск-на-Амуре — никогда не посетит. Вот.

Егор Летов: Это вопрос к нему, наверное. Я удивлён, честно говоря.

— Нет, я просто хотел услышать комментарий вот именно Игоря Фёдоровича Летова.

Егор Летов: А что?

— Именно по отношению к вот...

Егор Летов: К Нику Рок-н-роллу?

— Да, не, не, не, не этот Ник- Рок-н-ролл, а именно к тому, что Комсомольск-на-Амуре — центр гопничества на Дальнем Востоке.

Егор Летов: Это в первый раз слышу, честно говоря. Я не очень понимаю. А что, откуда такая информация?

Сергей Попков: Это вам Аркаша сам говорил?

— Ну, это я непосредственно прочитал в его интервью.

Сергей Попков: Нет, то, что вы непосредственно читаете, это не факт. Если вы работаете в газете — я так понимаю, здесь люди, работающие в газетах, — то вы должны это понимать. То, что человек читает — это далеко не факт.

— Хорошо, тогда можно...

Егор Летов: Кроме того, Аркаша такой человек, что на моих глазах, например, к нему пришли какие-то фэны. Причём к нам пришли, за росписью. Он их отвёл в сторонку и пять или шесть часов подряд им рассказывал, как надо играть, как надо думать, жить.... Вот. То есть мы там уже спать легли, потом проснулись, вышли, а он всё им объясняет... То есть, это вот из этой области, собственно говоря.

— Хорошо, спасибо. Можно тогда второй вопрос. Игорь Фёдорович Летов, родившийся в Омске, что он своим детям скажет? Не повторяйте именно вот этих ошибок...

Егор Летов: Детей я не хочу и скорее всего, что не будет у меня. И жена не хочет, и я не хочу, честно говоря.

— Если представить такую ситуацию, что дети будут, и вот что бы вы сами посоветовали бы своим детям? Не повторяйте вот именно этих моих ошибок. Какие ошибки вы из своего жизненного пути вывели бы и сказали: «не повторяйте этого»?

Егор Летов: Дык это невозможно, собственно говоря, сказать или сделать. Потому что это всё решает личный опыт. Только на собственном опыте учишься — что делать, что не делать. Ну, я по себе просто сужу. Пока я не вляпался в какие-то там дела.... Вот я вот понял, что с этим дело иметь не надо, вот так поступать не надо. Пока вот не шлёпнешься конкретно. Это бесполезно, собственно говоря.

Сергей Попков: Да, я могу дополнить. У меня есть дочь, и я буквально совсем недавно понял, что она повторит все ошибки, какие мне встретились на пути. Так что, о чём говорить?

— Допустим вот, неформальное движение в России будет когда-нибудь?

Егор Летов: Никаких движений не было и нет. Что собой представляет движение? Куда двигаются какие-нибудь панки? В какую сторону? Их не было никогда, таких движений. Просто люди там, ну, слушают они какую-то музыку или, там, любят картины. Или какие-нибудь нудисты, например. Куда вот нудисты движутся, в какую сторону?

Сергей Попков: Куда вообще они могут двигаться, я не пойму.

Егор Летов: Любые движения, куда они движутся, так называемые?

— Ну, скорее всего, в ту сторону.

Сергей Попков: Они существуют, им хорошо друг с другом. Я не понимаю, куда они должны двигаться.

Егор Летов: Да

Сергей Попков: К коммунизму, как бы, движутся все вместе либо никто.

Егор Летов: Да. Ну, объединяются по интересам какие-то люди. НБП — это вот то же самое. Куда вот НБП движется? Да никуда. Существует само по себе, да и всё.

— То есть, движение — это группка людей, называющая себя движением? Вот как люди, которые топчутся и топчутся на месте.

Егор Летов: Вернее их называют движением, а не сами. Почему топчутся? Они живут себе, да и всё, и делают своё дело, которое им доставляет удовольствие.

— Почему некоторые называют себя движениями?

Егор Летов: Ну, какое движение, допустим, у Павича?

Сергей Попков: Читали?

Егор Летов: Читали?

— Нет ещё.

Егор Летов: Почитайте.

— В 1999 году в наш город приезжал некто Макаревич. На пресс-конференции речь зашла о различных группах российских. И я задал такой сразу вопрос: как вы относитесь к группе «Гражданская оборона»? Он ответил, как отрезал: «„Гражданская оборона“? А это кто такие? Не знаю такую группу.»

Егор Летов: То, что знает, однозначно совершенно.

— Вот ваша мотивация такого ответа?

Егор Летов: Мотивация такая, что мы, когда играли концерт памяти Башлачёва... знаменитый, в Олимпийском, по-моему, в Питере. Где там все играли... шут его знает, Шевчуки там, я не помню... ну там все играли. Вот. И там были как бы две гримёрки. Одна гримерка была для нас... Как бы две гримёрки. В одной были мы, ЧайФ, Полковник, Янка, Макаревич туда же был определён, и кто-то ещё. Вот. Во второй гримёрке были, я уже не помню там, типа Рыженко, кто-то там ещё, по-моему, Майк, ну, вторая какая-то тусня, я туда не ходил. По-моему, ещё там Троицкий был, потому что мы его искали. Вот. И Пугачёва там ходила всё время, туда-сюда. И на каждую гримёрку полагалось два ящика водки. И нам как эту водку занесли, ЧайФ схватились за неё с Полковником. Они любят закладывать весьма.

Сергей Попков: Сейчас Полковник завязал.

Егор Летов: Да, сейчас Полковник завязал. Вот. И мы чё-то как начали это дело потреблять. Очень так подружились. Сидим с ЧайФом, говорим о том о сём. Вот. А Макаревич принципиально вышел из гримёрки, ходит по коридору и ни в одну гримёрку не заходит. Ну, я пошёл за ним, говорю: «Присоединяйся или просто сядь, мы не будем тебя обижать». Он идёт по коридору с гитарой такой: «Я слова забыл», и напевает: «Давайте делать паузы в словах»... «Я слова вспоминаю, я должен петь, сейчас я должен сосредоточиться». И вот он таким образом там ходил до самого концерта часа полтора или два. Так что он знает, кто мы такие, совершенно конкретно.

— А Ваше отношение к этой группе?

Егор Летов: К кому?

— К «Машине времени».

Егор Летов: Да никакое.

Сергей Попков: Никакого отношения.

Егор Летов: Никакого отношения. Вообще относительно других команд я хотел сказать. Есть, как бы сказать, профессиональная этика. То есть, ну, вы понимаете... Я не комментирую. У меня есть, конечно, отношение относительно каждой, там, команды. Тем более примешиваются личные отношения.

— Получается, у Макаревича развился какой-то снобизм?

Егор Летов: Да я не знаю.

Сергей Попков: Это к нему вопрос.

Егор Летов: Это вопрос к нему...

[...]

Егор Летов: Я могу очень долго, часами говорить, потому что я в этом деле, как бы сказать, профессионал. Я могу хоть там по истории движения Махно целую монографию написать. Потому что у меня есть все материалы вплоть до каждого дня практически, как его армия действовала, что они, как там, какие программы у них были, какие декреты там и т.д. и т.д. Относительно испанских анархистов у меня материалы.

— Разговор зашёл о философских воззрениях. Ваше отношение к Зиновьеву?

Егор Летов: К Зиновьеву? Уважаю.

— Именно укладывается ли ваше восприятие Зиновьева как...

Егор Летов: Он очень противоречивый...

— Да, вот именно с позиций марксизма.

Егор Летов: ...я не могу однозначно сказать...

— Именно весь марксизм.

Егор Летов: Вот какой Зиновьев, ранний или поздний? Ранний — это был антикоммунист, а поздний — так это вообще коммунист.

— Именно периода посткоммунистической России.

Егор Летов: Ну, это трудно мне судить, честно говоря. Я не очень вникал, вот в чём дело. Но я очень уважаю его. У меня книжки его есть.

Сергей Попков: Спасибо большое!

Александр Бочкарёв: Пожалуйста, не расходитесь! Пожалуйста, останьтесь здесь! Это нам нужно. Буквально некоторое время побудьте здесь.

Подготовка текста для сайта: Пётр Литвинцев