Егор Летов. Арест в Латвии

28 сентября в Риге должен был выступить лидер группы «Гражданская Оборона» Егор Летов. Напомним, что последний раз «ГО» играла в Прибалтике в 1990 году, знаменитый «Последний концерт в Таллине». В столицу Латвии съехались поклонники «ГО» из Эстонии и Литвы. Но до Риги Летов так и не доехал. Его срочно депортировали из республики, как лицо, угрожающее национальной безопасности Латвии. Мы встретились с Егором и его директором Сергеем Попковым в Москве.

— В Москве в посольстве Латвии вам без проблем дали визы? Никаких вопросов у них не возникло?

Сергей: Они потребовали дополнительно заполнить некие бланки, что-то вроде заявления на имя консула с детальным указанием к кому мы едем с адресами и прочим. Ещё были смешные вопросы: «Как выглядят люди, нас приглашающие? Какого они возраста?»

— Приглашение было от частного лица?

Сергей: Да.

— Об НБП, Национал-большевистской партии ничего не говорилось?

Сергей: Нет.

— Дальше вы сели в поезд и доехали до границы...

Егор: Да, доехали до границы. Где-то в шесть утра пришли ихние погранцы. Проверили паспорта...

Сергей: Более того, поставили отметку о прохождении паспортного контроля...

Егор: Да, поставили отметку, что всё в порядке, и мы легли дальше спать. Через какое-то время они уверенно заходят в наше купе и безапелляционным тоном спрашивают: «Кто из вас Игорь Летов? С вещами на выход!». У нас отобрали паспорта и билеты. И под конвоем отправили в каптёрку. Это переделанный железнодорожный вагон без колёс. К нему примыкает маленький дворик, огороженный решёткой.

Сергей: Сначала мы сидели вместе. Мы сразу задали вопрос: «А в чём проблемы?». Они говорят: «У вас проблема с визой, остальное вам сообщат потом». Затем меня оттуда убрали.

Егор: Причём совершенно конкретно сказали: «Выйдете вон отсюда». Я говорю: «А я как же? Это мой директор.» — «Ничего не знаем, начальство разберётся». После чего устраивается конкретный обыск, причём дважды.

— То есть личный досмотр, руки на стену?..

Егор: Нет, руки не на стену, но полностью вывернуть все карманы, сумки все вытряхиваются, перетряхиваются. Сразу же отбираются у меня лекарства. Я всегда с собой вожу определённый запас на всякий случай (сердечные и т.д.). Говорится такая фраза: «На территории Латвии эти лекарства запрещены, не действительны и провозу не подлежат» — «А если у меня сердце заболит?» — «Ну посмотрим, если вам совсем станет плохо, вы подойдёте, попросите нас, и, возможно, мы вам что-то дадим». Также в моей аптечке был ноотропил (это порошок в капсулах). Его долго изучали на предмет наркосодержания. А книжка Николая Бенедиктова «Русские святыни. Очерки русской аксиологии», которую я читал в поезде, была подвергнута тщательнейшему просмотру на предмет содержания в ней идей русского фашизма и национализма. Тут они начали что-то бормотать по-своему. Между собой они говорили только на своём языке, но часто встречалось выражение «русский фашисмус». «Лимонка» сразу вызвала у них определённую панику. Её рассматривали со всех сторон, особенно материал «Учись метать гранату». Но сначала её не отобрали. Затем был допрос: «Цель визита? Кто вы такой? Почему вы так выглядите? Почему в военной куртке?...» Ну такая куча вопросов. Потом пришёл какой-то начальник. Я спрашиваю: «А почему нас, собственно, задержали?» — «Узнаете в своё врем. Задержанный, пройдите на своё место!». Я говорю: «А если мне надо по нужде сходить?» — «Под конвоем». Я решил проверить, что это такое. Привели меня в сортир под конвоем. И этот конвоир стоял там натурально как в песне Лукича: «Возле сортира латышский стрелок /.../ зорко глядит, чтоб не убёг»... Затем был второй обыск. Зашёл охранник и сказал: «Лимонку» на стол!». Она была забрана с концом. Просто изъята, реквизирована. Ещё у них особое беспокойство и озабоченность вызывал тюнер для настройки гитары. Они стали смотреть, как устроена батарейка. Они подумали, что это взрывной механизм и очень хотелось им его отобрать. Это всё продолжалось часами. Несколько часов держали в камере, не давали никуда выйти. Думаю, надо выйти с Сергеем поговорить, и обращаюсь к охране: «Паспорт у вас, вещи мои у вас, выпустите меня погулять. Куда я побегу?». — «Не положено, вы задержанный. Погулять можно только в нашем дворе». Там такой маленький дворик огороженный решёткой. Вышел. Сергей ходит рядом с вокзалом. Меня увидел, подошёл к решётке. Тут высовывается женщина, вида ну совершенно как в фильмах про эсэсовцев, то есть натурально такая фашистская физиономия. Она как заорёт: «Задержанному запрещено общаться, разговаривать, отойдите на сколько-то там метров.» Всё это время я пытался выяснить, за что меня задержали. Мне отвечали: «Это распоряжение сверху. Вы узнаете в своё время».

— Сергей, а ты что делал в это время? Пытался ли ты с кем-то связаться? Сообщить о сложившейся ситуации?

Сергей: Учти, что всё это началось ранним утром. Денег у нас местных не было вообще. Но около семи часов мне удалось совершить звонок в Ригу, я нашёл человека с сотовым, и он дал позвонить. Организаторы концерта моментально начали бурную деятельность: связались с депутатами сейма, дали информацию в газеты и на радио. Егор сразу почувствовал изменения.

Егор: Начались звонки, поднялся страшный рёв... Они стали что-то орать на местном языке и постоянно повторялась фраза, которую почему-то говорили по-русски: «Лидеры Национал-большевистской партии... билет четыре...» Остальное всё по-местному. «Национал-большевизмус... Национал-большевизмус... лидеры национал-большевизмус...» Через какое-то время пришла бумажка, которая выглядела как факс. На официальном бланке из полиции безопасности Латвии. Пришёл толмач. Что там на самом деле было написано, я не могу сказать. Текст со слов переводчика примерно такой: «Игорю Летову и Сергею Летову запрещён въезд на территорию республики до 2099 года...»

— Они думают, что вы будете жить вечно?

Егор: То есть сто лет одиночества предстоит нам. «...в связи с подрывной деятельностью оных, угрожающей национальной безопасности Латвии. В связи с возможной попыткой проникновения на территорию республики, строжайше предписывается их задержать». Тут я понял, что дело серьёзное, так как там было сказано именно задержать, а не просто депортировать. То есть получается, что я конкретно арестован. Я спрашиваю: «А мне можно получить копию этого документа?» — «Да, конечно, вы его получите в своё время». Разумеется ничего не получаю. Этот человек уходит и с концом. После чего происходит пересмена. Вновь появившийся начальник тут же полностью переводит все стрелки на предыдущего: «А я вообще ничего не знаю. Мне сказано вас задержать. Вот вы и задержаны.» — «Сколько мне тут находится?» — «Вот сколько скажут власти, столько и будете находится. Вам может быть предъявлено обвинение и т.д.» Тут я понял, что может быть всё что угодно. Могут патрон подложить или дежурный пакетик с героином, припаять сопротивление властям и т.д. Стал я выяснять, что мне дальше делать, прощупывать ситуацию методом тыка. Спрашиваю: «А как мне в магазин сходить? Я есть хочу, пить хочу». Долго они совещались на местном, потом под конвоем меня отправили в магазин.

— А сами тебя кормить они не собирались?

Егор: Нет. Они спросили: «Деньги есть у вас?» — «Рубли есть» — «Рубли нам не нужны. Это не деньги, это говно. Доллары есть?» — «Есть». Они отвели меня в банк.

— Ну это просто анекдот! Они под конвоем водили тебя в банк менять деньги, потом в магазин покупать еду...

Сергей: Да, я со стороны наблюдал. Это забавно смотрелось.

Егор: Идёт конвой, меня ведут, только вот не в наручниках. Заходим в банк, потом в магазин, сначала в один, в другой.

— А в очереди вы не стояли?

Егор: Ну охранник подходил и говорил на местном что-то, наверное, что это арестованный, ему надо купить поесть. Очередь сразу отодвигалась, мне всё выдавалось. По возвращении обратно, выясняется, что я задержан на неопределённое время, может быть на день, может на два, три и т.д., обвинение опять же непонятно какое. Подрывная деятельность и всё.

Сергей: Я уже купил местную телефонную карту...

— А там город какой-то?

Сергей: Зилупе.

— Достойное название.

Сергей: Да уж. Позвонил организаторам на сотовый. Они говорят: «Мы в пути. С нами депутат сейма Юрий Соколовский. Будем через час-полтора».

Егор: В это время мне сообщают: «Мы вас депортируем. Вы нарушили закон, вы такой негодяй и поэтому вас депортируем» — «Каким образом?» — «Ночью. У нас есть специальный вагон, где вы поедете под конвоем до границы с Россией» — «А как же дальше добираться?» — «Дальше сами как хотите». Причём сказано было с достаточно большой ненавистью на каком-то сленге, по-видимому, по их понятиям с юмором: «Перевезём вас за чёрную речку...» — «Что это такое?» — «В ваши Советы. А там как хотите». Но после какого-то телефонного разговора, они резко изменили свои планы. Приходит начальник и говорит: «Мы решили вас больше не мучить (буквально так и сказал). Поэтому мы вас этапируем немедленно на частной машине. (То есть это личная машина кого-то из погранцов.) И довезём вас до границы» — «А как же Сергей?». — «А он пусть мотает куда хочет. Если он такой турист, может ехать в Ригу, если хочет, пускай добирается своим ходом».

— Спеть вместо тебя.

Егор: Ну да. Но я стал настаивать, чтобы его нашли. Меня тем временем посадили в машину и из неё никуда не выпускали.

Сергей: Я вижу такое дело, спрашиваю: «А куда его повезли?» — «Всё, депортация.» — «Мы никуда не поедем. Сейчас сюда приедет депутат сейма и мы с вами поговорим по-другому». — «А ничего у тебя не выйдет. Можешь оставаться и ждать своих депутатов, а у нас есть приказ сверху, который не обсуждается, и который мы нарушать не собираемся. Либо садишься, либо мы повезли его одного». Ну мне ничего не оставалось, как сесть в машину. Я говорю: «Так давайте, я хоть позвоню людям, предупрежу их». — «Звонить будете с русской границы. Оттуда звоните сколько угодно». Мы сели, они довезли нас до латышского пограничного контроля. Потом остановили какой-то проходящий микроавтобус, наши паспорта были отданы водителю этого микроавтобуса, и ему было приказано довезти нас до ближайшего вокзала на российской территории. Водила у нас всю дорогу пытался выяснить, кто мы такие и что натворили, что нас с такой помпой выдворяют.

— А что депутаты?

Егор: Им было сказано буквально следующее, что я самолично слез с поезда, а потом слёзно их упрашивал меня депортировать, что они в конце концов и сделали.

— Ты что-то подписывал? Был ли протокол допроса?

Егор: Был. Но мне не выдали ни копии, ничего. Сегодня мне звонили ребята-журналисты из Риги. Выяснилось, что был очень большой дебош возле ДК. Собрали чуть ли не всю полицию Риги для усмирения. Они сказали, что очень многие желают поехать в Германию (в Нюрнберг) на наш концерт. Что это легче, чем увидеть меня в Риге...

Изображения