источник: | |
дата: | 2000.03.28 |
издание: | Блистающий мир (Курск) «Егор Летов. Всё, что не анархия» (Сборник публикаций) |
текст: | Артём Сергеев |
фото: | |
см. также: | Изображения |
источник: | |
дата: | 2000.03.28 |
издание: | Блистающий мир (Курск) «Егор Летов. Всё, что не анархия» (Сборник публикаций) |
текст: | Артём Сергеев |
фото: | |
см. также: | Изображения |
С этим концертом с самого начала всё было не слава Богу. Слухи о возможном приезде в Курск «Гражданской обороны» — едва ли не последней по-настоящему культовой группы русского рока — ходили давно, однако когда афишные тумбы, заборы и стены домов щедро облепили многочисленные афиши, приглашавшие публику на встречу с Егором Летовым и К°, происходящее показалось не слишком удачной шуткой. В качестве концертной площадки фигурировал ночной клуб «Гелиос» — более неподходящего места для выступления «ГО» найти было практически невозможно, разве что казино «Nihgt Flait». Несколько позже адрес сменился на более привычный для местной андеграундной тусовки — Дом культуры железнодорожников, под крышей которого уже несколько лет располагается рок-клуб «Аристон». Впрочем, в какой-то момент что-то не заладилось и здесь, и в конце концов многострадальный концерт согласился принять курский Дом офицеров. Подозреваю, столь интенсивная перепасовка объяснялась не столько техническими или финансовыми причинами, сколько, так сказать, идеологическими.
Для непосвящённых поясню: бессменный лидер и идеолог «Гражданской обороны» Егор Летов — один из немногих, если не единственный рок-кумир 80-х, так ни разу и не клюнувший на приманку боссов шоу-бизнеса. Для «ГО» (или, как её ещё называют, «Проекта ГрОб») андеграунд — не игра, а естественная форма существования. Летов по-прежнему не столько музыкант, сколько трибун, истово борющийся с Системой (пусть даже кому-то эта борьба напоминает схватку с ветряными мельницами). Поэтому неудивительно, что в начале 90-хмузыкантов «ГО», и ранее увлекавшихся леворадикальными идеями, резко качнуло к лагерю крайних экстремистов. Егор Летов регулярно появлялся на лимоновских, анпиловских и зюгановских митингах, его песни стали ещё злее и нетерпимее. Как человек, отягощённый совестью, Летов метался из крайности в крайность, наломал немало дров, но вместе с тем, благодаря непоказному нонконформизму, заработал непререкаемый авторитет в среде припанкованной, близкой к андеграунду молодёжи.
Возможно, приезд этого человека в Курск не вызвал бы столь явной идиосинкразии у власть имущих, если бы не предстоящие президентские выборы и не старательные заигрывания местного Белого дома с Кремлём. Прибыв в Дом офицеров за 20 минут до объявленного времени начала концерта, я с удивлением обнаружил несколько дюжих охранников, которые, не обращая внимания на журналистские удостоверения, категорически отказывались пропускать представителей прессы за кулисы и в зал. Откуда взялась эта охрана, так и осталось тайной — об этом не знали даже организаторы концерта. Примерно без пяти семь один из них под большим секретом шёпотом сообщил: сверху в ДОф поступила команда — сорвать мероприятие под любым предлогом. Не берусь утверждать, что это правда, поскольку документально информация никак не подтверждена, поэтому далее ограничусь кратким пересказом хода событий.
19.00. Организаторов вызывает к себе директор Дома офицеров. О чём идёт разговор, неизвестно, но парни выходят из кабинета явно подавленные. По тусовке проносится слух: концерт запрещён. Кто-то предлагает: «Пусть Егор позвонит Руцкому».
19.15. На ступеньках появляется злой и взъерошенный руководитель городского департамента по делам молодёжи Александр Марковчин. Охрана у сцены добреет, журналистам удаётся пробиться за кулисы.
19.16. В фойе фаны начинают скандировать: «Летов! Летов! Летов!..» На лицах милиционеров видна озабоченность, но они предпочитают не вмешиваться. За сценой хмурый Марковчин объясняется с организаторами концерта и с музыкантами.
19.30. Концерт отменён. Фаны шумно недоумевают, но расходятся без эксцессов. Группа «обилеченных» выясняет, кому сдавать билеты. Похоже, большинство было заранее готово к такой развязке.
А теперь пара комментариев. Официальных причин отмены концерта две: в зале не соблюдаются меры пожарной безопасности, и звуковая аппаратура, принадлежащая департаменту по делам молодёжи, используется без его ведома. Выглядит всё это по меньшей мере странно. Всего две недели назад во время концерта «Чижа и компании» и четыре дня спустя во время выступления «Сплина» об опасности пожара речи не велось. Неужели за столь короткий срок всё так сильно изменилось? Что касается неведения департамента о предстоящем концерте и использовании на сцене его аппаратуры — здесь г-ну Марковчину, безусловно, виднее. Правда, в организации мероприятия на начальной стадии самое активное участие принимал один из сотрудников вышеупомянутого департамента, но, видимо, это не более чем досадное совпадение.
После случившегося облома пробиться к Летову для интервью оказалось неимоверно трудно. Музыкантам кто-то намекнул на нежелательность общения с прессой и разгуле хулиганства в вечернем Курске. Тем не менее, через знакомых и знакомых знакомых я каким-то чудом всё же договорился о 10-минутном общении. Правда, директор группы сразу же попросил не углубляться в политические темы, дабы не навлечь неприятности на организаторов концерта. В результате часть заготовленных вопросов пришлось сократить, а некоторые просто убрать. Интервью получилось чуть сумбурным, но, думается, достаточно любопытным не только для поклонников Егора Летова.
Егор встретил нас (меня и группу самых преданных фанатов) в тесной гримёрке. Застиранная чёрная майка, истёртые джинсы, разбитые, явно «скороходовские» сапоги, длинные волосы, бородка, на глазах сильные очки. Голос спокойный. В начале разговора на вопросы отвечает сбивчиво, он явно скован, но скованность быстро проходит. Первый вопрос, естественно, обо всём происходящем.
— Егор, не знаю, как для Вас, а для меня запрет сегодняшнего концерта — полная неожиданность. Часто приходится сталкиваться с чем-то подобным?
— В последнее время — нет, с трудом могу припомнить, когда был предыдущий случай. Для меня всё это очень труднопонимаемо, но сейчас комментировать я ничего не хочу.
— Но всё же, на Ваш взгляд, запрет концерта как-то связан с политикой?
В разговор вмешивается директор группы.
— Мы не можем говорить за других людей, мы знаем одно — концерт отменён.
— Егор, Вы уже много лет поёте песни очень жёсткой социальной направленности и участвуете в различных политических акциях. Вы считаете себя профессиональным революционером?
— Ну, в общем, да, считаю.
— А не многовато ли было уже революций для одной страны?
— Нет, не многовато. Правда, именно сейчас, пожалуй, можно и остановиться. К власти пришли те люди, которые лично меня, по моим понятиям, пока устраивают.
— То есть, можно сказать, Вы стали сторонником правящего режима?
— Мне не хочется в эту тему слишком уж вторгаться. Момент достаточно скользкий, выборов пока не было (разговор состоялся 20-го марта), и я воздержусь от комментариев.
— В конце прошлого года проходила информация, что Вы якобы гастролировали по Германии с программой немецких нацистских песен. Это правда?
— Ничего себе! Нет! Ничего подобного никогда не было. Мы, наоборот, всего несколько дней как вернулись из Израиля.
— И как впечатления?
— Очень хорошие. На концертах было много народа, и вообще всё прошло здорово.
— Неужели в благополучном, сытом Израиле Ваши песни смогли найти отклик?
— Судя по тому, как проходили концерты, — да.
— Вообще-то к «ГО» давно приклеился ярлык крайних националистов. С этой стороны не возникало проблем?
— Я постоянно повторяю: есть два принципа национализма — по крови и по территории. Я — националист по территории. Я — человек советский, советской национальности, видимо, навсегда им и останусь. Все народы, которые живут рядом со мной, на советской территории, — татары, евреи, казахи какие-нибудь, да кто угодно — все они советские люди. В этом и есть территориальный, геополитический национализм. Великий союз, империя — вот мой идеал. У меня, в этом смысле, имперское мышление.
— Большинство музыкантов, исполнявших ранее социальный рок, ныне отошли от социальных тем в чистый мелодизм. Почему Вы этого не делаете?
— Не знаю. Честно говоря, вопрос не совсем понятен.
В разговор вновь вступает директор.
— По-моему, и по музыке, и по мелодизму «Гражданская оборона» вполне на уровне...
Снова Летов:
— Дело в том, что я вообще не занимаюсь искусством, и такие вопросы мне непонятны и неинтересны. Мы — деятели. Любой концерт, любое заявление, любое проявление нашего творчества — это действие. Всё остальное — вся эстетика, всё искусство и тому подобное — всё это сзади и никак нас, по большому счёту, не волнует.
— По-моему, Ваши слова отдают каким-то мессианством...
— Ну пожалуйста, как угодно... Это действие на уровне поэтики, войны, эзотерики, если хотите. Каждый видит именно то, что хочет видеть.
— Примерно год назад известный поэт и музыкант Александр Непомнящий сказал мне в интервью, что, по его мнению, русский рок вообще не является музыкой, а представляет собой совершенно отдельное направление искусства. Вы тоже так считаете?
— Что значит — музыка, не музыка? Была в Москве группа «ДК», это хорошая музыка? На мой взгляд — просто вышак. С точки зрения любых достижений авангарда, на голову выше, чем всё западное г..., извиняюсь за выражение. То, что мы сейчас играем, в частности, недавно играли в Ленинграде (далее следует название некоей западной группы, которое мне так и не удалось разобрать — А. С.) — просто отдыхает, а музыка это или нет, я не знаю, хотя лично мне кажется, что, с музыкальной точки зрения, мы уже давно обошли всех.
— А помимо себя, какие отечественные группы вы могли бы выделить из общего ряда?
— Видимо, только одну: «Дочь Монро и Кеннеди», другие упоминать не хочется.
- «Любэ», — подсказывает директор под общий смех собравшихся.
- А, да, «Любэ». Кстати, ничего смешного в этом нет. Я действительно считаю: «Любэ» — самая честная русская команда, которая отражает наш менталитет. Под неё очень хорошо пить водку... Классные ребята.
— Но ведь призыва к действию у них нет...
— Я не занимаюсь призывами к действию уже очень давно. На нас постоянно наваливают кучу каких-то вещей, к которым мы отношения не имеем.
Директор:
— Мы никак не можем отвечать за людей, которые когда-то что-то про нас придумали.
— Вы самодостаточны?
— Да. Но по большому счёту, да. Мы здесь живём... Это моя любимая фраза: я здесь живу! Я живу на этой земле, в этой стране. У меня есть три кота, у меня есть лес рядом с домом. Я живу и делаю то, что доставляет мне удовольствие, я играю то, что мне нравится играть. Когда мне что-то не нравится, я тут же начинаю смешиваться.
— Но эта жизнь вечного хиппи...
— Нет, извините, я не хиппи. К хиппи я не имею ни малейшего отношения!
— Так или иначе, у Вас наверняка в какой-то момент была возможность заключить выгодный контракт и начать зарабатывать много денег. Почему Вы этого не сделали?
— А зачем?
— Ну, может быть, чтобы более комфортно себя чувствовать.
— Вот Вы, человек, задающий этот вопрос, как вы считаете, что я должен ответить?
— У каждого свои представления о комфорте. Может, кто-то хочет иметь 20-комнатный особняк, 15 любовниц...
— Ну нет у меня такого желания. И если этого не произошло, значит, не произошло, значит, сейчас мне это не нужно.
— Пять минут назад вы очень нелестно отозвались о западной музыке. Неужели вообще ничего из неё не нравится?
— Я не говорил так о всей музыке. По большому счёту, западная музыка пока гораздо лучше советской, потому что то, что сейчас приходится слушать, это полное г...
— А что конкретно нравится?
— Шумовая музыка, а также 60-е годы. Примерно с 66-го по 68-ой. Лос-Анджелес. Это классно.
— Завтра вы уезжаете из Курска. Что дальше? Где будете выступать, что петь?
— Ближайшая цель — Киев, а затем — запись нового альбома.
Р. S. Когда работа над этим материалом уже завершалась, до меня дошли странные слухи — якобы концерт сорвался по причине внезапного запоя Егора Летова. Официально сообщаю: это неправда. Не берусь утверждать, что абсолютно верна версия о звонке «сверху», запрещавшем выступление (никаких фактов, подтверждающих её, у меня, повторяю, нет), но оперативность появления «пьяной» сплетни наводит на мысль, что кому-то очень хочется объяснить срыв концерта чем угодно, кроме правды.
Артём СЕРГЕЕВ