НАВЕРНОЕ, ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ?

1. ЕГОР ЛЕТОВ
Охота На Охотника
Фрагменты пресс-конференции в офисе фирмы «Хор»,
Москва, 20.05.99

Приглашающая фирма, «Russian Show» — америкацы или русские?

Егор Летов: Это русские эмигранты.

То есть они представляют, кого они зовут и что ваша музыка в себе несет?

Егор: То, что мы делаем, к музыке отношения не имеет. Это нечто другое.

Но ведь приглашают-то музыкальный коллектив, а не политических деятелей.

Егор: Танцевальный коллектив, визуальный коллектив, текстовой коллектив... Мы много чем на сцене занимаемся.

Сергей Попков (директор ГО): Не мы, а сами организаторы назвали этот тур антиамериканским. И первое движение души было выступить в Белграде, но оно споткнулось о нашу реальность: поскольку у нас нет достаточных средств, чтоб туда доехать, мы обратились к нашим политикам, которые нам якобы близки. Они не отказывали, даже обещали, а потом мы узнали, что они уже там с НА-НА и прочими. Вот и всё.

А планируется ли тур по России?

Егор: Мы только что приехали из Новосибирска, а приедем из Америки — будем и дальше играть, в Москве, в Киеве... Нас вот пригласили в Израиль — мы и в Израиль поедем и там сыграем, потому что там тоже «Русский Прорыв» есть, очень много команд, которые поддерживают наше движение. Мы интернационалисты, для нас коммунизм — вся планета, весь мир. Мы и в Китае бы сыграли, если б была возможность.

Будут ли новые альбомы?

Егор: О новом материале никогда не говорю, пока он не вышел, это принцип. Если скажешь, ничего не получится из этого, потому что все меняется в процессе обработки материала. Один альбом точно будет, мы его писали с братом в прошлом году. Такая спонтанная импровизация, очень веселая и живая. Там осталось совсем немного: Кузьма наложит свои партии, и альбом готов. Но это в основном будут римэйки старых песен, хотя у меня есть несколько вариантов, и материал готов для двух альбомов как минимум.

Я знаю, выходят новые книги о ГО...

Сергей: Выходит сборник «30 Песен ГО» с аккордами. И двухтомник стихов Егора Летова.

Егор: Поясню: было очень много вопросов, почему между альбомом «Сто Лет Одиночества» и альбомами 1995–96 гг. мы ничего не делали. В это время было создано несколько сотен стихов, я занимался только поэзией. И наконец-то это будет издано и показано, чем мы занимались, пока не выпускали альбомов.

По моим понятиям, каждый наш альбом — некий шаг. Я не должен повторяться. Все альбомы 87 г. — это один альбом, они записаны в одном звуке, тематике, с одним принципом построения текста. Следующие альбомы, 88 г., «Все Идет По Плану» и другие — другой звук, совершенно все иначе, уже ближе к готике, к грязному звуку, специально плохо записанному. Далее «Русское Поле Экспериментов» — совершенно эпатажное звучание, записано на перегрузе, как никто не писал в то время. Все старались писаться максимально попсово — АЛИСА, ЗВУКИ МУ... Мы полностью разрушили эту стихию. Народ это каждый раз понимает через год-два, начинает кричать: «Давай „Русское Поле...“! Давай „Винтовка Это Праздник...“!» А поначалу все говорят: «Ой-ей-ей! Как же так? Какой же это звук!?» Далее все ожидали от нас чудовищного панка — и вдруг возникает «Прыг-Скок». Ну совершенно ни в какие ворота не лезет! При этом название группы меняется на совершенно безобразное. Следующий альбом — «Сто Лет Одиночества», я считаю, самый красивый за всю историю группы. Мы с Кузьмой просто дико работали над ним, полтора года изо дня в день. Далее каждый работал над стихами, и постепенно рождался новый тип построения музыки. Мы сделали то, что называется «стена звука». Альбомы последние, «Солнцеворот» и «Невыносимая Легкость Бытия» — в истории рока с таким звуком еще никто не записывался, поколения это еще оценят. И опять никто не понял! Это поймут через какое-то время. И то, что мы сейчас сочиняем, будет опять новым совершенно, непохожим на предыдущее.

То есть вы работаете авансом, на будущее?

Егор: Не, ну мы параллельно занимаемся чем-то еще, у нас куча проектов. Помогаем, скажем, Манагеру, он у нас записывается. Пишем проект авангардный типа КОММУНИЗМА. Хотели выпустить серию из четырех альбомов под названием «Передозировка» — это то, что никуда не вошло, материал либо концептуально не подходил, либо не хотелось никуда вставлять. По этому можно судить, сколько материала еще осталось позади. Не считая ПОСЕВА, у которого было восемь альбомов.

Хочешь возродить КОММУНИЗМ?

Егор: Хотел бы, да не получается. Время прошло, дух уже не тот. Весело уже не получится. Человек, который прошел войну, уже иначе станет смеяться. Это было ясно уже на «Хронике Пикирующего Бомбардировщика». Когда хоронишь половину народа своего, выходишь из окопа — а там пятеро из всего взвода... хохотать уже как-то не получается. Клоунаду такую делать...

Разве КОММУНИЗМ был таким уж веселым проектом?

Егор: Да, изначально был веселый такой вариант. Мы даже хотели вместе с Жариковым сделать проект, такой ДК и КОММУНИЗМ вместе.

Пиратские тиражи кассет с записями ГО свидетельствуют о том, что рынок по-прежнему не насыщен. Вы намерены бороться с пиратством, удовлетворять спрос официальным путем?

Евгений Колесов (директор фирмы «Хор»): Сколько ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА существует, столько и пиратируется. Самый злостный пират — фирма «BSA» — умудряется обманывать и слушателя, и группу. В Киеве еще фирма «Moon» выпускает пиратские кассеты с безобразным качеством полиграфии и записи, с кучей ошибок в оформлении и аннотациях. Конечно, подготовить официальное издание дольше и труднее, оно гораздо тщательнее делается. Но с пиратством мы боремся, и в ближайшее время разберемся окончательно.

Егор, ты читаешь то, что о тебе пишут?

Егор: Раньше читал постоянно. То радовался, то противно было. А сейчас мне что-то смешно становится. Особенно когда книжку про Янку читал — меня такой смех разбирал! До какой степени нас народ воспринимает совершенно не так, как есть на самом деле! Все думают, что это был такой серьезный, трагический человек, что она с собой покончила... А это был веселейший человек, веселее всех нас. Смотрят — и ничего не видят. А смотрят-то не туда, человек совсем в другом месте находится. Так же смотрят и на меня. Думают, я такой серьезный...

То есть для тебя чье-то мнение о тебе и твоем творчестве неважно?

Егор: Да нет, конечно. А для кого важно? Что, Леонардо да Винчи, когда писал «Джоконду», думал: «Ух, как меня похвалят!» Или когда Пиросмани картины рисовал, он что, думал: «Ой-ей-ей, как меня полюбят!» Дело-то не в этом.

Но ведь у всех нас есть люди, чье мнение может быть важным, повлиять как-то...

Егор: Ну а как? Вот Марадона побежал к воротам гол забивать, потом пошел посоветоваться с Пасарелло: «А правильно я делаю, что вот здесь бегу по флангу?» Это дело момента, — надо просто случай за хвост поймать. Это из области охоты: человек либо охотник, либо нет. С кем будешь советоваться, когда ты охотник и на тебя самого охотятся при этом? Если ты не поймаешь — тебя поймают, и ты будешь убит. Раздавлен. Вот и все.

2. КОНСТАНТИН РЯБИНОВ
Никто Не Верил, Что Это Возможно
Петербург, 27.06.99

Как съездили-то?

Кузьма: Ну как? Прилетели в аэропорт им. Кеннеди, у нас на следующий день был концерт. Мы в Нью-Йорке два дня были, потом, поскольку ребята все из Балтимора, нас туда повезли, и мы еще неделю жили там. Вместо пяти запланированных концертов оказалось-то, что состоится только два! В Нью-Йорке и в Бостоне. А поскольку не очень хорошо была проведена рекламная кампания товарищем Марком Гельфманом, он, видимо, будучи недоволен количеством проданных билетов, отменил Бостон в конце концов. Понадеялся он слишком на Интернет, в связи с чем народ не собрал. В Нью-Йорке было, наверно, человек 250.

Какой зал?

Кузьма: Клуб «Traмps», в центре. Он небольшой, с баром. То есть все выглядело достаточно плотно, больше, может быть, людей было и не надо.

А концерты в Чикаго и Сан-Франциско? И творческий вечер Летова в Нью-Йорке?

Кузьма: Там тоже — билеты. С рекламой вообще была беда. Я вчера звонил ребятам, они сейчас ведут с ним тяжбы. Там система другая, они будут упираться до последнего. Они решили, что Гельфман их надурил. Вкладывали-то они деньги свои. Причем не сказать, что все виноваты, но вот Гельфман... он накосячил там. Можно было б, конечно, нам неустойку потребовать. Ну, пожалуйста — через суд. А там адвокат стоит тыщу долларов, и суд — две. Он прекрасно понимает, что с ним никто судиться не будет. Но вот ребята что-то шустрят...

Ну а как сыграли?

Кузьма: Да ниче, неплохо. Знаешь, какое было ощущение: что играть в Ростове, что в Новосибирске, что в Нью-Йорке — все одно и то же. Абсолютно. Даже кажется, что вот эти комбики раздолбанные, дурацкие... преследует какой-то один, «Фендер» или «Маршалл» убитый. То есть звук был на сцене не очень. А в зале было супер, говорят.

Знаешь, почему еще народ не пришел? Потому что просто никто не верил, что это возможно на самом деле. Я читал переписку в Интернете, там из Бостона человек пишет: «Я знал, что в Бостоне не будет концертов, чувствовал печенкой! А вы дураки, надо было купить билет до Нью-Йорка и сходить на ОБОРОНУ». Никто не верил.

Играли старые вещи?

Кузьма: Ну да — этого, «классического» периода. Не считая «И Вновь Продолжается Бой» и про китайского народного добровольца. Американцам нравится, «гнать американцев прочь» они нормально воспринимают. С нами жили ребята, американцы, сварщики, по-моему. Бродили по этой гостинице. Ленина не знают — ладно. Женя Махно им значок с Лениным подарил, они долго смотрели и так и не поняли. «Кто это? Леннон?» Но майки, где написано «Fuck Off America!» на них произвели впечатление. «О! Вы тоже не любите государство!» — «Да, мы не очень любим государство...» — «Класс!» Причем люди, которые, по-моему, даже грамоте не обучены. Кондовые такие парни.

А что вы там делали неделю? Гуляли?

Кузьма: Ну да. Хорошо, очень воздух свежий, все время спать хочется. Здорово там, зелено. Природа чистая, они относятся к ней с уважением. Белки бегают, какие-то гуси летают. Одноэтажная Америка такая. Общественного транспорта нет...

Инструменты там купили?

Кузьма: Да, купили... хорошо.

Концерт записывался?

Кузьма: Есть аудиозапись. Такой,знаешь, рядовой, обычный концерт. Нормальный, хороший концерт. Обычный.

То есть эпохального события не произошло?

Кузьма: В общем-то нет.

Ведь это удивительно: ГО — в Америке...

Кузьма: Может быть с этой точки зрения. И еще, знаешь, мы ехали, знали про эти бомбардировки... А приезжаешь, и об этом просто никто ничего не знает. Абсолютно нормальная страна с совершенно нормальными людьми. Может быть, если б мы жили там подольше... А так всем почему-то очень понравилось.

Так что-то случилось? Или ничего, собственно, не случилось?

Кузьма: Да ничего не случилось. Особенного такого, глобального. Ну разве что — коллектив востребован, как оказалось. Говорят, в Израиле еще... КАЛИНОВ МОСТ вернулся обиженный — мол, нас там не любят, ОБОРОНУ все хотят. Там, по-моему, вся Стена Плача разрисована этими... логотипами.

«Гуд бай, Америка, где я не буду никогда...» — пел нам сладкий голос десять лет назад, и мы вздыхали, понимая, что это правда. Прощались, еще не встретившись. Потом туда поехал Гребенщиков — и рок-н-ролльная страна разделилась на два лагеря: верящих, что это прорыв и доказательство (наконец-то) нашей значимости в масштабах мировой рок-культуры — и кричавших, что «Боб продался». И почему то мне кажется, что Летов был среди вторых...

Самым смешным оказалось то, что оба лагеря облажались. Ничего не изменилось — ни в рок-н-ролльном мире, ни у БГ, ни у нас с вами. И следующие искатели признания на просторах по-прежнему загадочной Америки ездили тихо и незаметно. Играли в клубах, иногда — на стадионах, иногда записывали пластинки, иногда оставались навсегда. Мы узнавали об этом зачастую уже по факту. И никто уже ничего не кричал ни о продажности, ни о признании.

Американская гастроль ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ неожиданно повернула время вспять. Точнее, должна была повернуть. Потому что снова подразумевался прорыв, и снова непримиримые противники схлестывались (по Интернету уже, не на кухнях) в яростных спорах — то ли победа это, то ли поражение. Но опять — не так. Все не так. Америка, похоже, ничего не заметила; антиамериканский тур усох до одного клубного концерта для давнишних поклонников. Мир не содрогнулся. Рок-н-ролл не умер и не ожил. Ни попытка интеграции 35-летнего Гребенщикова в конце 80-х, ни попытка конфронтации 35-летнего Летова в конце 90-х не дали плодов. А если и дали, так Соединенные Равнодушные Штаты проглотили этот фрукт, не подавившись.

Ну да и ладно. У советских, как говорилось когда-то, собственная гордость. Хотелось бы понять, нужна ли была эта поездка нам. Не Летову — он-то преследовал вполне конкретную цель (от преследования, похоже, ловко ускользнувшую) — нам.

ГО и США: несовместимые ранее понятия наложились друг на друга и дали — что?

Вам кажется — что-то случилось?

Екатерина БОРИСОВА

Изображения