Словно рок над женским роком

«Женщина смотрит с тоской на шестой этаж... Я на шестом этаже, я точу карандаш».

Так пела в одной из своих ранних песен полностью мужская по составу группа «АукцЫон» — и эти аллегорические слова в немалой мере можно отнести к трудной судьбе женщин русского рока. Так уж повелось, что с давних пор колоритные советские второгодники, насвистывая в подворотнях шедевры The Beatles и Deep Purple, вызывали лишь бессильную зависть и сладкую дрожь в коленках у пугливо пробирающихся мимо отличниц в гладеньких бантиках. Мужской шовинизм в отечественном роке исстари был налицо. В западных метрополиях в один ряд с Миком Джаггером или Нодди Холдером легко становились Джанис Джоплин, Маришка Вереш и другие блистательные рок-дивы — любой меломан назовет здесь какие-нибудь близкие его конкретному сердцу имена. Грейс Слик, Патти Смит, Кристи Макви, Соня Кристина, Сюзи Куатро, Анни Хэслем — имя им легион. А советские рок-анналы 60-70-х годов не сохранили практически ни одного аналогичного имени. Градский — да. Макаревич — да. А где же певицы?

Когда в далеком олимпийском 1980 году нынешний басист «Мастера» Алик Грановский и его друг, гитарист Андрей Лебедев по кличке Крустер решили создать своего рода русский андеграундный аналог канадской хард-роковой группы Rush, они и помыслить не могли, что в таком проекте вокальные функции может взять на себя женщина. И когда друзья-хиппи посоветовали им взять в ансамбль солисткой бывшую артистку цирка Олесю Троянскую, маститые хард-рокеры испытали легкий шок. Но в гораздо больший шок они погрузились, когда прорвавшаяся таки к ним на прослушивание энергичная молодая женщина с невероятной экспрессией и экзальтацией исполнила а капелла знаменитый стандарт Джанис Джоплин «Mercedes Benz»: по экстатической самоотдаче экзаменуемая не уступала легендарной солистке Big Brother & The Holding Company, а по вокальной мощи — едва ли ее не превосходила. Ошеломленные Крустер и Грановский капитулировали — так в унылом частоколе русских рокеров появилась долгожданная, дразнящая воображение брешь.

Возникший на базе этого революционного слияния коллектив стал называться «Смещение» и быстро превратился в самую культовую группу русского хиппизма за всю его многолетнюю историю, хотя просуществовал, по сути дела, каких-нибудь два года и не оставил после себя ни одной серьезной записи. Сценическая энергетика Олеси Троянской и ее душераздирающие вокализы завораживали аудиторию, и все, кому довелось лицезреть хоть один из редких в ту эпоху гонений и облав концертов ансамбля, вспоминали это незабываемое зрелище, как настоящую ночь на Лысой Горе.

Жизненный радикализм Олеси заставил ее воплотить на практике расхожие наркотические теории движения «детей цветов» — и из этого психоделического ада она потом выбиралась в течение долгих лет, лакируя полустертые грани реальности бесконечной водкой. Потом друзья много раз пытались собрать ей новый состав, порой дело даже доходило до отдельных концертов, вызывающих взрывы ностальгических чувств у ветеранов и почтительный скепсису молодого электронного поколения. Запись одного из таких концертов даже вошла в раритетный CD с символичным названием «Пейте с нами». Но Олеси Троянской к этому времени уже не было в живых: в 1995 году она умерла от рака груди. Наверное, столь же яркой, цельной и вообще грандиозной по масштабу дарования рок-певицы (так сказать, в буквальном смысле слова) после нее в нашей стране так и не появилось.

Хронологически второй вошедшей в историю рок-женщиной России стала Настя Полева — ее творческая судьба сложилась куда лучше. В начале 80-х она пела в свердловской арт-роковой группе «Трек»: выходила на сцену туго затянутая в черную кожу и издавала замогильный вой, вызывая ассоциации со впавшей в депрессию Ниной Хаген. К 1987 году ей удалось создать сольный состав, получивший название «Настя»: это был уже лирический new wave с элементами арт-рока, в рамках которого Полева обрела собственный индивидуальный стиль. Песни ее, пронизанные своеобразной тревожной загадочностью, всегда вызывали очень нежное и бережное отношение к певице у музыкантов, меломанов и критиков одновременно, что, как известно, случается крайне редко. Увы, куда менее бережно к Насте отнеслись бандиты ее родного Свердловска, резко криминализировавшегося в 90-х годах. Вооруженное ограбление, в ходе которого Настю чуть не порезали ножом, заставило ее бежать из возрожденного Екатеринбурга в хмурый Питер, где она сейчас пытается заново обрести себя.

В 1983 году в Москве начала свою рок-н-ролльную карьеру Жанна Агузарова, более известная в ту пору под псевдонимами Ивонна Лебедь-Барская или Иванна Андерс. Она поначалу пыталась репетировать с какими-то металлистами, входила в контакт с «Крематорием», подумывавшей тогда о специализированной программе с женским вокалом, но действительно судьбоносной в ее жизни стала лишь встреча с «Чарли Чаплином московского рок-н-ролла» Евгением Хавтаном. Слабый гитарист, но блестящий продюсер с безупречным чувством стиля, последний тут же понял, что может легко сварганить гремучую смесь Madness и Stray Cats с Дебби Харри осетинского розлива на вокале. Хмурому отечественному року в те времена недоставало праздничности, легковесности и искрометности — всех этих ценных качеств в безбашенной Жанне было с лихвой. Увы, по ней вскоре проехались пресловутые советские «антироковые» репрессии: экзотическую девушку арестовали прямо на сцене, отдали под суд и в итоге в лучших традициях сослали в Сибирь, где певице пришлось работать приемщицей в каком-то таежном леспромхозе. В Москву она вернулась уже при Горбачеве — вялой и надломленной. Потом в ее жизни было много событий: самоуверенный уход из «Браво», запись блестящего «Русского альбома», абсурдный отъезд в США, где она ди-джействовала на радио, смешивая ритмы хип-хопа с древнерусскими песнопениями. Ныне Жанна вернулась в Москву, но, кажется, уже не в силах совладать с собственной растущей неуправляемостью.

Если Агузарова оказалась подпольщицей лишь по недоразумению, в силу мракобесия советской «культурной политики», а песни ее с самого начала носили вполне коммерческий характер (в бескомпромиссном Питере их всегда считали попсой), то дебютировавшая спустя пару лет в той же Москве Умка всегда была певицей принципиально андеграундной. Она всю жизнь играла с полуджемовыми составами, пела сырым, насквозь проблюзованным голосом с дикцией, порядком размытой отсутствием части зубов. В своей параллельно существующей «официальной» жизни она была и оставалась Анной Герасимовой, профессиональным филологом, влюбленным в творчество обэриутов. Тексты Умки в силу этого отличаются редким профессиональным совершенством, перемежая воплощенный в рок-поэзию жизненный опыт бывалой «системщицы» с изящной постхармсовской игрой слов. Коллизии личной жизни однажды заставили Анну на долгие семь лет «завязать» с рок-творчеством, но в хиппистских преданиях жила память о ней, и, когда Умка внезапно вернулась на андеграундную сцену, ее с восторгом приняло новое поколение отечественных волосатых.

Если в столичном «рок-подполье» всегда культивировался юмор, то сформировавшаяся к концу 80-х пресловутая школа «сибирского андеграунда», напротив, тяготела к беспросветному трагизму. Ее ярчайшая певица — утопившаяся в 1991 году в возрасте 24 лет Янка Дягилева из Новосибирска — была, наверное, самым близким к гениальности автором из всех поющих женщин России: в виртуозности обращения с русским языком она достигла поистине невероятных высот. Причем в этом не было никакой «литературщины»: песни Янки всегда оставались честными документами ее переживания вселенской катастрофы «расчеловечивания» человечества, создававшимися до тех пор, пока у нее хватало сил чувствовать и жить. По музыке ее песни представляли собой драматический фолк-рок и были настолько органичны по форме, что породили сейчас целую лавину юных последовательниц.

Примерно в одно время с Дягилевой, в 1987 году, начала свой творческий путь, наверное, самая известная ныне на Западе российская рок-певица Инна Желанная. Поначалу она также отдала дань модной тогда депрессивности, исполняя хмурый пост-панк; а запястья ее тогда пугали окружающих симптоматичными следами. Но с годами ее песни становились все умиротвореннее, а музыкальный стиль постепенно переродился в добротный отечественный вариант world music, оснащенный компетентнейшим дуэтом духовиков-фольклористов. А умиротворенность, увы, имеет оборотную сторону: сама Инна на сцене с течением времени выглядит все более апатичной и сонной.

Безупречный вкус и известная вялость Желанной заставляют вспомнить о ее полярной противоположности, Наталии Медведевой. Вторая жена Эдуарда Лимонова, патологически стройная женщина с эффектно торчащими лопатками, она отличается мощной сценической энергетикой, а свою ставшую притчей во языцех вульгарность превращает в стилеобразующий фактор. Синтезируя доморощенно-гаражный хэви-метал с эстетикой тюремного романса, Медведева в какой-то мере заполняет пустующую в России нишу «каторжных песен» Ника Кейва.

Апофеозом неоднозначности в современном женском рок-вокале России может смело быть объявлена солистка психоделической группы «Рада & Терновник» Радислава Цапина-Анчевская, более известная музтусовке как просто Рада. Феноменальный голос и чудовищная дикция, сценический магнетизм и безобразно-пафосное интонирование, высокий мистико-духовный полет и заунывнейший «загруз» слушателя — все это порождает широчайший разброс оценок этой певицы в меломанских кругах: от преклонения до брезгливости.

Если Рада постоянно концертирует в небольших столичных клубах, то другую заметную фигуру в рок-жизни 90-х Наталью Маркову на сцене увидеть почти невозможно. Хрупкая племянница эстрадной певицы Кати Семеновой в отрочестве неизлечимо заболела творчеством группы «Калинов Мост». Ее проникновенно-лиричное творчество представляет собой своего рода женскую инкарнацию Дмитрия Ревякина и по природе конечно же несколько вторично, но, быть может, более внятно и доступно. Во всяком случае, победное шествие по радиоэфиру главного хита Наташи «Ветер в облаках» («Сокол удалой») может являться предметом зависти любой песни «Калинова Моста» за всю его многолетнюю историю.

Москва — город солисток, а Питер по праву может считаться городом женских рок-групп. Еще в 80-е здесь имела локальную популярность чисто женская «Экс-Миссия», склонная к декоративно-модернистскому «пост-панку» в полосатых колготках. В 90-х годах прославились хрестоматийные «Колибри» и «Пеп-Си», а совсем недавно наделал шуму акустический дуэт «Ночные Снайперы», манерно балансирующий между гребенщиковщиной и жестоким романсом. Но из всех питерских поющих женщин нужно сделать акцент все же не на группе, а на солистке — наверное, самой малоизвестной и вместе с тем самой неординарной певице современной российской рок-сцены. 28-летняя Светлана Чапурина возглавляет трио с весьма неожиданным набором инструментов: она поет и играет на домре в сопровождении крайне напористой ритм-секции. Бас-гитарист ее группы звучит как Крис Сквайр из Yes, которому почему-то вздумалось играть русский экзистенциальный панк. Резкие, отчаянно-самозабвенные песни Светы изобилуют неожиданными образами: сказочными, звериными, притчевыми. Нынешний состав ее группы носит эксцентричное название «Дочь Монро и Кеннеди» — если он сумеет добиться адекватного резонанса, это будет, возможно, крупнейшее открытие русского рока последних лет. К сожалению, у по-настоящему оригинальных, самобытных проектов неизбежно возникают серьезные проблемы с радиоформатом...

Таких проблем нет у двух певиц, ставших, согласно опросам «Московского комсомольца», двумя главными открытиями 1998 года — Маши Макаровой (группа «Маша и Медведи») и Яны. Обе они работают в эффективном стиле, который можно назвать «MTV-рок», только для «Маши и Медведей» здесь образцом является Radiohead (невзирая на формально мужской вокал), а для Яны — скорее Elastica или Garbage. 1999 год, возможно, принесет более индивидуальное открытие в этом жанре — уфимскую певицу Земфиру, самозабвенно влюбленную в творчество Cardigans, ее дебютный аудиорелиз выпущен в апреле.

Хочется верить, в дальнейшем ножницы между самобытностью наших вокалисток и их возможностями донести свое творчество до широких народных масс несколько сойдутся. Впрочем, эта проблема уже не только женская и даже не только российская...

Сергей Гурьев

Фото Сергея Бабенко, Олега Беликова, Юрия Чашкина, Анатолия Азанова, Алексея Маркова, Екатерины Борисовой, Сергея Филатова

Изображения