Воспоминания. Вадим Демидов (ХРОНОП)

Янка... Так как я давно уже ездил на всякие фестивали — в 86-м, в 87-м уже начал ездить в Питер, в Москву, в провинциальные города — такое ощущение, что я её видел всегда. Потому что такой тип — тип поклонницы рок-н-ролла — он был тогда очень распространён: плохо одетая девушка, с распущенными русыми волосами — или схваченными в хвост, без косметики, с какой-нибудь авоськой или рюкзачком через плечо, иногда в тельняшке... В общем, такое ощущение, что я её встречал на каждом фестивале, и уж точно видел её в Новосибирске, где мы играли с ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ на каком-то фестивале панк-рока. На сцену она тогда не выходила, тусовалась где-то в кулуарах с Егором. Потом она, возможно, была в Харькове, возможно, была в Нижнем — такой распространённый тип: она была везде, хотя, возможно, её нигде не было...

Что касается концерта в Зеленограде, — тогда на меня большое впечатление произвёл Ник Рок-н-Ролл, который выступал перед ней и очень здорово напугал публику. Мы с ХРОНОПОМ сидели ряду на 15-м, но у меня было абсолютно физическое ощущение, что сейчас он спрыгнет со сцены, подойдёт ко мне и убьёт, и как он это сделает — совершенно неважно, потому что ему доступны были все способы убийства. И вот, после того, как меня очень сильно напугали, очень хотелось немножко расслабиться, и как раз вышла Янка. Летова на сцене не было, был её обычный состав, с Джеффом на гитаре. Играли они, как всегда, ужасно, и почему-то очень мало — полчаса максимум... Яна сногсшибательна была в какой-то ковбойке, не заправленной в джинсы, как всегда, без косметики, с распущенными русыми волосами. Какие песни она пела — я, естественно, не помню... То есть это был концерт, с которого можно было спокойно уйти, не было какой-то такой бешеной харизмы, и после Ника это тем более не смотрелось — там-то было эмоций хоть отбавляй. Но я не ушёл, дослушал концерт до конца, хотя бы потому, что мне нравились её песни, и меня раздражало, что всё происходит не так, как надо. Я ещё и Егору это говорил в своё время, что вообще мне бы очень хотелось, чтобы Янка встретилась с какими-то парнями или девчонками, которые умеют играть на гитарах на уровне аккомпанирующего состава Siouxsie — вот это тот вариант, в котором мне хотелось бы слышать эти песни. Без назойливых фуззов и плохо сыгранных барабанов. Но, к сожалению, на этом концерте всего мною желаемого не было, и это несколько раздражало. Но как было, — так и было.

Я в то время, благодаря Егору, уже прослушал её записи, знал, что это такое. Был такой момент: когда мы с ХРОНОПАМИ как-то тусовались у Фирсова, туда пришёл Егор и сказал, что у него с собой мастер-ленты двух альбомов Янки, которые он только что записал и привёз Сергею, — Домой! и Ангедония. Все их сейчас знают, по полчаса такие альбомчики. А у меня с собой была плёнка катушечная, на которую могли убраться оба альбома на 9-й скорости — или один на 19-й. И я говорю Егору: «Слушай, я запишу на „девятке“ оба альбома». Он говорит: «Ты что? С ума сошёл? Там же все частоты пропадут!» — от чего я тогда чуть не упал от смеха, потому что какие там «частоты»? Там же полнейшая жопа! Это меня тогда очень позабавило, я его не послушал, записал, естественно, оба альбома — разницы никакой не было, ничего не терялось, что на «девятке», что на «девятнадцатой». Хоть на четвертой скорости, хоть на второй — нечего было терять, всё было одинаково. При том, что я Янку очень люблю, мне нравятся её песни, а песенка о трамвайных рельсах, наверное, войдёт в пятёрку самых лучших рок-н-ролльных песен на русском языке...

А как такового общения, в общем-то, не было, потому что ХРОНОПЫ мало с кем были знакомы, хоть и переиграли абсолютно со всеми героями рок-н-ролла своего времени. Главным образом потому, что мы всегда жили в каком-то своём кругу и ощущали какую-то самодостаточность — или мы были слишком скромны и стеснительны. Во всяком случае, в 90-м году я не мечтал познакомиться с Янкой, тогда, скажем, меня больше занимало знакомство с Силей, что, в конце концов, и произошло...

А в 91-м... Я не думаю, что спокойно это воспринял, но, по крайней мере, для меня это было меньшим потрясением, чем скажем, смерть Цоя. Потому что у неё всё творчество — оно пронизало суицидом, поэтому всё закончилось так, как оно и начиналось...

26.01.1999, Нижний Новгород.

Изображения