НЕ ПЕЙ, БРАТЕЦ, ИЗ ЛУЖИ!
ЕГОРУШКОЙ СТАНЕШЬ

Пожалуй, концерт Егора Летова, состоявшийся 19 июня в кинотеатре им. «Маяковского», превзошёл все ожидания неформалов, которым любая громкая музыка пришлась бы по душе — на то они и неформалы. Истинные же ценители русского рока готовы были в ужасе бежать из переполненного зала: Летов и на этот раз был поистине безобразен.

Концерт начался с получасовым опозданием, однако, вместо Летова на сцене появился Дима Кузьмин с небезызвестной командой «Чёрный Лукич», заявив, что будет развлекать публику в течение получаса, а уж затем слово будет предоставлено Егору Летову. Толпа попробовала было возмутиться, но через некоторое время уже забыла о своём негодовании, истерично затанцевав под аккорды знакомых песен «Чёрного Лукича». В это время на входе в кинотеатр сотрудники милиции оттесняли пытавшуюся прорваться безбилетную массу, из которой параллельно с этим умудрялись ещё и вылавливать «обкуренных» ребятишек лет тринадцати-пятнадцати с «ирокезами» на головах. Несколько молодых людей, демонстративно распивавших спиртные напитки чуть поодаль, в кратчайшее время были изолированы от общества. В зале тоже шла борьба за здоровый образ жизни, который усиленно отвергался панками и заставлял милиционеров прибегать к более жёстким действиям. Тем не менее, пьяных почему-то ничуть не убавилось, скорее, наоборот. Недалеко от выхода из зала вдруг возникла ожесточённая драка, в которую, по нелепой случайности, был втянут ваш покорный слуга, пытаясь защитить свой диктофон, на который покусились ушлые ребята. А вообще, драка возникла отнюдь не по вине корреспондента: двое молодых людей, испытывая страшные «ломки», пытались экспроприировать денежные средства у третьего. В это время нечаянно подвернулся внештатный корреспондент «МК». С диктофоном. Далее вовремя подоспели доблестные милиционеры. Корреспондент успел только получить кулаком по голове и, в свою очередь, укусить обидчика за руку.

Оставшиеся десять минут выступления «Чёрного Лукича» прошли относительно спокойно, тем не менее, по залу было передвигаться страшновато, панки толкались, падая друг на друга, курили «траву», выпивали, прыгали в проходах между креслами, издавали нечеловеческие вопли, швырялись бутылками, получая от этого явное удовольствие. Случайно попавшая на концерт женщина средних лет, видимо, работник кинотеатра, с перекошенным от ужаса лицом, покинула зал.

...«Зажигательная» музыка вдруг закончилась, Дима вежливо откланялся и с достоинством удалился со сцены. Минуты через две ко всеобщей радости меломанов, появился Летов. Первое, что он сказал, было: «Здравствуйте, товарищи!» Далее последовала фраза о патриотическом настрое, который не покидает нашего героя уже года четыре, но который когда-то жестоко осмеивался самим Летовым в его же песнях. Чем объясняется безумная страсть к патриотическим идеям, усиливающаяся у Летова год от года, понять сложно. Скорее всего, это обычная истерия — «я всегда буду против!» — неприятие, отторжение пути выбранного большинством. Воевать против общества Летову нравится. «Я не буду таким, как вы!» — это его девиз. Образ вечного борца пришёлся ему в кайф, и можно быть абсолютно уверенным в том, что идеи коммунизма Летова нисколько не волнуют. Были «красные» — он был против; сменилась власть — и опять «всё совсем не то», «Да здравствует моя советская Родина!»

Для молодёжи, безрассудно влюбившейся в Летова — это культовый образ. Ему поклоняются как божеству, и, думаю, стоит обратить внимание хотя бы на тот факт, что когда на сцене появился Летов, весь зал поднялся со своих мест, как поднимались когда-то почитатели наших политических деятелей в застойные времена.

У Летова своя политика, которую он целенаправленно проводит в жизнь: в мире не существует прекрасного, есть высоко возносимый суицид, и каждый, кто хоть раз пытался уйти из мира реального в мир иной, по мнению Летова, заслуживает уважения. Политика сопротивления любому правящему режиму тоже по вкусу Летову и его поклонникам, которые с жадностью вкушают все, что им преподносит их кумир.

В душном переполненном зале позади меня истерично орал, обливаясь слезами молодой человек: «Я готов жизнь отдать за Летова, я вырос на его песнях, он мне слишком дорог! Я покончу с собой, если он вдруг умрёт!» — и располосовал оголённые по локоть руки лезвием бритвы, явно имитируя вскрытие вен.

Летов жутко завывает в микрофон, опять-таки, слов почти не слышно, но в зале полный оттяг. Осторожно пробираюсь между рядами, боясь быть раздавленной сумасшедшей толпой и не перестаю удивляться мужеству операторов телевидения, лезущих с камерами буквально в самую гущу толпы.

Летов новых песен практически не исполнял, за исключением двух-трёх совершенно безжизненных, где даже смысла не угадывалось. Может быть, сейчас и модно называть набор разномастных слов песнями, но во всяком случае, хорошего впечатления это не производит.

Относительно спокойно было на последних рядах переполненного зала: здесь отлично наблюдалось то сатанинское действо, происходившее у сцены, и в первую очередь, на сцене. С последнего ряда было видно, как прыгавшие у сцены панки с силой толкали друг друга, падая на своих собратьев по тусовке, образуя собой груду живых ещё, но готовых принять смерть, «если будет надо», тел.

Вновь спускаюсь вниз, чтобы заглянуть в отрешённые лица с холодными, ничего не выражающими глазами. «Все пророки лживы, будущего нет!» — эта, неоднократно повторяемая фраза не требует дальнейших разъяснений. Передо мной зомби, подобные «Белым братьям» или юным сектантам «Аум Синрике». Только религия здесь иная...

Ольга МОСКАЛЕНКО

Изображения