Страна тотальной революции

Гражданская Оборона
Невыносимая легкость бытия
Записано в мае-октябре 1995, сведено в январе 1997
© 1995 ГрОб Records © 1997 ХОР

Сторона 1
1. Солнцеворот (Е. Летов) 3.59
2. Про зерна, факел и песок (Е. Летов) 2.55
3. Родина (Е. Летов) 4.15
4. Нечего терять (Е. Летов) 3.42
5. Мёртвые (Е. Летов) 2.41
6. Далеко бежит дорога (впереди веселья много) (В. Кузьмин) 5.07
Сторона 2
1. Новый день (Е. Летов) 3.20
2. Про дурачка (Е. Летов) 4.48
3. Поздно (Е. Летов) 2.33
4. Забота у нас такая (Е. Летов) 4.58
5. Жить (Е. Летов) 3.04
6. Дембельская (Е. Летов) 4.55

Солнцеворот — русское название готской руны саугил, посвященной солнцу; реконструированное протогерманское название этой руны — совило, но среди либеральных подонков более известно имя «свастика». Магическое значение солнечной руны — укрепление внутреннего центра, усиление воли духа, победа через волевое усилие. Совило указывает пути и управляет перерождением; совило, солнечная руна, есть оппонент отупляющему давлению космического льда — необходимости и механического детерминизма.

Солнцеворот — языческий праздник поворота зимы к лету.

Года два-три назад, Егор упоминал о своем намерении выпустить весной 1996-го два альбома политических песен, один — Солнцеворот — черный, другой весь красный сплошь. Два альбома вышло, с опозданием на год, но Солнцеворот так же далек от обещанного альбома музыки национализма и анархии, как «Невыносимая Легкость Бытия» — от коммунистических маршей. Надо отдать должное, политические песни, написанные в 1990-е, равномерно разошлись по альбомам. Проблема в том, что таких песен всего две — «Победа», посвященная героическому сопротивлению защитников Дома Советов (записана на «Невыносимой Легкости»), и «Родина» — клич к возвращению былинной родины, клич к национальному сопротивлению, народная молитва.

Солнцеворот открывается программной вещью о «нашем деле» — «Солнцеворот». Эта песня как нельзя лучше демонстрирует музыкальные основы Егора-1995: безумные темпы панка, наложенные на органные соло и знакомую по «Сто лет одиночества» одуряюще-сладкую мелодику.

«маятник качнется в правильную сторону — и времени больше не будет...»

Вторая песня, про зерна, факел и песок, моя любимая композиция на всей кассете, музыкально гораздо более радикальна: до боли сладкие в своей бахообразности, органные соло представляют собой основу аккомпанимента, дающую интересный контраст с ГО-образным агрессивным пением и ритмом. Наложенная на характерный пара-оккультный экзистенциальный текст, эта музыкальная экстравагантность производит ошеломляющее впечатление. Как отмечал Бойд Райс, поп-музыка имеет гораздо больший разрушительный потенциал, нежели панк или индустриал: нет ничего неожиданного, а следовательно и опасного, в панке, пропагандирующем вооруженное выступление, или самоубийство — а вот вооруженное выступление, положенное на музыку Баха, может стать разрушением основ.

Третья песня, «Родина», популярный концертный номер о «моем былинном народе», и играется ровно как на концертах — типичное ГО розлива 1988 года. Вслушайтесь в текст — петь о восстании из пепла советской родины с интонациями «Желтой Прессы» и «Нового 37-ого» может только абсолютно оторванный Егор.

Разгибает спину мой великий народ
Раздвигает стены наша гневная мощь
Солнышко зовет нас за собой в поход
На гибельную стужу, на кромешную ночь

Вижу, поднимается с колен моя Родина
Вижу, как из пепла восстает моя Родина
Жарко разгорается во мне моя Родина
Слышу, как поет моя советская Родина...

«Нечего терять», как и «Новый День» и «Поздно» и «Жить» со второй стороны «Солнцеворота» — еще несколько песен в духе старой ГО. Ничуть не хуже, а в общем лучше, чем старая Гражданка, блестяще отыгранный, заводной панк с лихими экзистенциальными текстами. И удивительно и здорово, что Егор нашел в себе силы оставить такой успешно освоенный жанр и двинулся по пути музыкальных и стилистических экспериментов.

«Мертвые» — один из таких экспериментов, на редкость удавшийся. Абсолютно магический текст, о мертвых, что

...не спорят, не хотят, не стареют, не скорбят
Мертвые не сеют и не жнут, не потеют, не поют...

а вместо этого —

...словно напрямик,
словно в камнем с моста,
словно все впереди
словно все по местам
словно позавчера,
словно послезавтра —
и опять сначала...

нежнейший баховский орган контрастом с хрипящим, задыхающимся вокалом и безнадежными текстами... Что это — реинкарнация? Алмазная сутра? Реквием по Янке? Песня о своем трупе, издавшем «Солнцеворот» через семь лет после официального свидетельства о смерти? Кто знает...

Следует песня Черного Лукича «Мы идем в тишине», замысловато названная «Далеко бежит дорога (впереди веселья много)». Звучит жестче и грубее, чем оригинал, но по сути один хрен. Хороший контраст к «Мертвым», хорошее завершение стороны альбома — а чего еще надо?

Песня про дурачка, шедевр, акапелла открывавший «Прыг-Скок», записан здесь в электрической версии, похожей на концертную, с пространными гитарными соло и органными аккордами (плюс колокольчики) на заднем плане. Что ж, и все существующее имеет право на существовать, и место после мрачнейшего, суицидальнейшего панка «Нового Дня» — прекрасно подходит этой детской, наивной немного песенке. «Не бывает атеистов в окопах под огнем»...

«...буйная кровь просится наружу...» в «Поздно» — еще одно воплощение теории непрерывного суицида, продолжающее начатый в «Нечего терять» и «Новом дне» разговор. Плавно переходящая в гимн бесконечному апрелю, радостную «Заботу», «Поздно» знаменует чернейшую точку альбома, символическую длиннейшую ночь в году, которая и обозначает Солнцеворот.

Песня о радуге над миром, негасимом апреле и молоке подземных вод, «Забота у нас такая» стилистически ближе к следующему альбому Егора и друзей, «Невыносимой легкости бытия». Мистический текст — Егор как охранник повсеместной радуги и вседержитель мирового свода — и музыка, напоминающая соц-реалистическую вязь песни «Пой, революция» с «Легкости Бытия». Только аналогию с Варшавянкой следует заменить на заунывную, протяжно—рыдающую мелодичность песен гражданской войны (бывших зачастую минорными переделками белогвардейских маршей) — «...Там, вдали, за рекой...» или «Командир полка».

После панка «Жить», с припевом «кому на этом свете жить хорошо?», идет «Дембельская», русский народный зонг или еще одна революционная песня — решайте сами. Летов, знакомый не понаслышке с городским фольклором армейской песни, позаимствовал название у солдат советской армии, празднующих подобными песнями дембель — демобилизацию из добровольно-принудительного армейского рабства. Егор празднует свой вселенский дембель — окончательную смерть эго. К «Невыносимой Легкости Бытия»?

В предпоследних (седьмых) Элементах было интервью с Егором, в котором он выдвигал агрессию, как краеугольный камень своего творчества, да и вообще основу Поэзии. Агрессия есть квинтессенция «Солнцеворота» — черная, пугающая энергия, испепеляющая ненависть и обессиливающее презрение, на пути к абсолютной Свободе.

Миша Вербицкий