источник: | |
дата: | 1997.02.13 |
издание: | Шарманка № 22 (Иркутск) |
текст: | Василий Зверев; Игорь Степанов |
см. также: | Изображения |
источник: | |
дата: | 1997.02.13 |
издание: | Шарманка № 22 (Иркутск) |
текст: | Василий Зверев; Игорь Степанов |
см. также: | Изображения |
Игорь Степанов: «Иркутский рок всё тот же»
Я — рок-человек.
И что мне волна?
У нас не глубинка — у нас глубина,
Любая волна не доходит сюда.
Химик «открывает» русский рок
До 1983 года я в основном слушал Запад — «The Beatles», «Kiss», «Rolling Stones», «Deep Purple», всё вперемешку. О существовании русского рока я тогда не знал совсем ничего. Но в 1983 году я как-то зашёл к своему другу, с которым мы обменивались записями. Я, как всегда, спросил у него: «Что у тебя есть?» «Да вот лежит бобина, наверное, стирать её буду». «А что там такое?» «Да вот, послушай...». Это были «Зоопарк» с альбомом «Сладкая N» и «Пикник» — «Дым», первые услышанные мною группы. С первых же аккордов я понял, что это именно то, чего мне так долго не хватало. Я с ходу врубился в их музыку. После этого я переключился на русский рок, последующие три года я интересовался вопросом: «Что такое русский рок?» Мои знакомые, узнав, что я стал интересоваться нашим андеграундом, стали приносить мне записи «Аквариума», «Кино». Так я открыл для себя совершенно другой мир.
Как я познакомился с Кириллом Ореховым, я уже точно не помню. Наверное, его кто-то ко мне привёл. Он сказал, что у него есть средства для закупки аппаратов, но нет материала. А у меня к тому времени сложилась уже довольно приличная фонотека русского рока.
У истоков студии MCA «Музыки Советского Андеграунда»
Орехов предложил мне работать вместе, я подумал и согласился. Было это в самом начале 1988 года, когда мы с Ореховым организовали студию звукозаписи «МСА», что в переводе обозначает «Музыка Советского Андеграунда». Первым нашим помещением была комиссионка на Центральном рынке, там теперь центр ритуальных услуг. Зачем мы это сделали? Надо сказать, что к тому времени в Иркутске мало кто знал о существовании русского рока. Если слушали, то, по крайней мере, «Кино», «Аквариум». Лишь немногие счастливчики были обладателями редких по тому времени записей. Поэтому, когда мы открыли МСА, для Иркутска поначалу это было непривычно. Я думаю, не будет большим преувеличением сказать, что 90 процентов людей, ныне занимающихся у нас роком, прошли через нашу студию. Теперь есть «Music Most», другие фирмы, но сначала все их руководители были нашими клиентами.
Долгое время «МСА» было в Иркутске единственным местом, где можно было записать русский андеграунд, купить рок-атрибутику. Уже в первом нашем каталоге было около четырёхсот русских рок-групп из Питера, Москвы, Архангельска, Омска, Украины; мы старались познакомить народ в первую очередь с Русским Роком. Я думаю, что после организации «МСА» многие познакомились с русским роком, и народ в Иркутске стал активно интересоваться роком. Ведь только одного «Аквариума» у нас было около 50 штук (альбомов), не говоря уж о «Гражданской Обороне». Примерно к этому же времени организовался иркутский рок-клуб, который стал активно пропагандировать иркутский рок, открывать новые имена, устраивать концерты. Именно после этих двух событий в Иркутске рок-движение началось как таковое. Наша «МСА» и рок-клуб дали всему этому мощный импульс.
История о том, как благодаря поп-группе «Мираж» в Иркутск попали альбомы «ДК»
Иркутский рок-клуб... Можно много о нем говорить, но мы в него не входили, поскольку взгляды наши расходились. В нашем понимании рок-н-ролл — это одно, а в их толковании было совсем другим. Поэтому мы шли параллельными путями, каждый вносил что-то своё. Если до появления рок-клуба музыканты были разобщены и не знали друг друга, то после появления у них появилась возможность где-то организованно выступать.
Первой их большой акцией был привоз в Иркутск поп-группы «Мираж». Не знаю, хорошо это или плохо, но приезд этой группы для меня имел далеко идущие последствия. Тут надо сказать, что Андрей Питягин, основатель студии «Мираж», сначала играл на «клавишах» у Шарипова, и вот вместе с ними к нам приехал такой человек — Клемешев, тогдашний вокалист московской культовой группы «ДК», приехал он вообще-то на халяву, представившись то ли звукорежиссёром, то ли ещё кем-то. Тогда про состав «Миража» в Иркутске никто ничего не знал. И вот тут случилась история, мало похожая на правду, но это было именно так. Поскольку на «Мираж» мы тогда не пошли, к нам случайно на ВЦ зашёл Клемешев и спросил, нет ли в таком солидном учреждении немного спирта. Спирт мы быстро нашли и, разговорившись, с большим удивлением узнали, что этот Клемешев играет в Москве, у Шарипова, с которым мы позже познакомились. С тех пор мы гордимся, что у нас, в Восточной Сибири, единственная полная коллекция группы «ДК» (около 50 альбомов), и я лично знаком с Шариповым, который, в свою очередь, познакомил меня со многими московскими музыкантами. Вот такая странная жизнь: приезжает «Мираж», с помощью которого у нас появляется коллекция записей группы «ДК».
Образование в Ангарске «ТОМ» («Творческого объединения молодёжи»)
Рок-клубом были также приглашены такие московские группы, как «Нюанс», «Алиби», «НЭП». В 1990 г. они привезли к нам «Звуки Му», за что им огромное, спасибо. Я прекрасно помню эти 2 аншлаговых концерта, когда народ просто выносил двери и окна, лишь бы посмотреть на Петра Мамонова. «Кино» в 1990 году приезжало, с ними тогда «Принцип Неопределённости» играл. Это была редкая по тем временам возможность Мазитову поиграть на стадионе, несмотря на плохой
звук.
Примерно в то же время, когда у нас образовался рок-клуб, в Ангарске возникло «Творческое объединение молодёжи» («ТОМ») во главе с Татьяной Блашко. Это был своеобразный конкурент нашему рок-клубу. Если Иркутск тогда работал больше по Москве, клон-группы привозил по большей части оттуда, то «ТОМ» активно общался с Питером, с питерским рок-клубом. Они разрабатывали тогда социальную тематику, это было в то время очень актуально. «ТОМ» было первым, кто привёз на иркутскую землю настоящий рок-н-ролл. В ноябре 1986 года в Ангарск приехал легендарный Майк Науменко с группой «Зоопарк» — посмотреть на него съезжался народ со всей области. Они дали два аншлаговых концерта в ангарском ДК «Современник»: так мы впервые услышали настоящий рок-н-ролл.
Социальные группы предпочитали Ангарск — там не литовали тексты
Следующей их акцией были концерты группы «Телевизор» (1988) во главе с Михаилом Борзыкиным. Группа тогда была очень модной и остросоциальной. После этих выступлений организаторов таскали в КГБ, в ангарский райком КПСС, так как пели они: «Твой Папа — Фашист» и другие вещи, которые тогда были абсолютно неприемлемыми. В том же 1988 году в Ангарск приехала рок-группа «Рок-Штат», шедшая тогда третьей в питерских списках популярности, с вокалистом Игорем Семёновым. Они были одни из первых, кто стал разрабатывать в роке афганскую тему. Что им у нас очень понравилось, как они сами говорили, так это то, что Ангарск был первым городом, где они могли выступить без литовки песен. «ТОМ» на свой страх и риск подсунул в ангарский обком песни совершенно другой группы.
Экспансия питерских рок-групп
В 1989 г. были шикарные концерты группы «Ноль» с Фёдором Чистяковым, которого как следует узнали у нас только после этих концертов. В 1990 году «ТОМ» организовал гастроли тогда ещё мало кому известных «митьков» из Питера с Дмитрием Шагиным. Концерт получился камерным, человек на 150; они привезли свои картины, пели песни, читали стихи. Вместе с ними приехал Дюша Романов из «Аквариума» со своими подвижниками. Жаль только, что тогда ни у кого не было видеокамер, чтобы запечатлеть происходящее. Был у нас и «Объект Насмешек». Примерно в 1992 году «ТОМ» в силу внутренних причин распался, оставив после себя яркий след. К этому же времени развалился и наш рок-клуб. Мне кажется, что Иркутск, по большому счёту, не является рок-н-рольным городом. Меня всегда удивлял тот факт, что в тех же Новосибирске, Барнауле рождались какие-то самобытные, интересные группы, о которых знала вся страна. Но ни одна из наших рок-групп так и не переросла границ местной популярности, при всём моём уважении ко многим. Как мне кажется, иркутский рок страдает каким-то традиционализмом. Всё время, несмотря на профессионализм и сыгранность, идут одни и те же шаблоны, самоповторы.
Янка в Иркутске
По этой и ряду других причин «МСА» с 1989 года приступила к активной концертной деятельности. Тот факт, что у нас трижды была Янка Дягилева, уже говорит о многом. Первый её приезд состоялся в 1989 году, когда она выступала в Ангарске и в Иркутске, в библиотеке им. Ленина на Трилиссера. Янку тогда ещё толком никто не знал, и на её концерт в библиотеку пришло человек 25, получился камерный, почти домашний концерт. Зато через год, в её второй (в 1991-м г.) приезд народу пришло раз в двадцать больше, и мы не смогли уже принять всех желающих. А про третий её приезд — разговор отдельный. Пришлось снимать Политех. Приехала Янка к нам за два месяца до её трагической смерти. Мы с ней договорились, что осенью она приедет к нам с группой «Великие Октябри». Но 7 мая мне сообщили из Новосибирска, что Янка пропала, а 9 мая я срочно вылетел на её похороны. Был там один из всего Иркутска. Кстати, все наиболее качественные записи Янка сделала именно в Иркутске, на концертах, с помощью известного звукооператора Андрея Савчука. Это совершенно уникальный человек, он работал тогда в ИнЯзе учебным мастером и помогал также «Хижине Мельника», и неудивительно, что Егор Летов на концертах альбома «Музыка Весны» использовал большую часть материала, который записывал Андрей Савчук.
Вскрытие вен в библиотеке им. Уткина
В 1990 г. к нам впервые приехал Егор Летов, что было тогда для иркутян абсолютной сенсацией. Выступил он в ДК профсоюзов. Устраивали мы также концерт такой маргинальной личности, как Ник Рок-н-ролл, русского варианта Игги Попа. Его выступление проходило в библиотеке им. Уткина. Представьте себе это тихое место, и вот заходит злобный Ник и начинает себе резать вены осколком стекла... Кровь льёт рекой, работники библиотеки падают в обморок, случайные зрители из числа читателей с диким воем уносятся прочь, похожие за окном крестятся... Прибавьте сюда ещё «Дребезги», аккомпанировавшие тогда Нику, которого до этого ни разу не слышали. Кстати, Дёмин очень скромно рассказал о поездке в Новосибирск. Я остановлюсь на этом подробнее.
Новосибирская гастроль
Тогда в Новосибирске была очень странная концертная организация — «Гоп со смыком», руководителями её были барды, которые пели блатные песни, и поэтому атрибутика у них была соответствующая. А поскольку я часто ездил тогда в Новосибирск, они предложили мне привести какую-нибудь иркутскую группу, обещая оплатить за концерт и оплатить дорогу. Тогда у них была в обойме группа из Новосибирска «Nuclear Лось», игравшая злобный индастриал. Я остановил свой выбор на «Докторе Максе», с которым познакомился через того же Андрея Савчука, которому «Доктор Макс» принёс в 1986 году свой первый альбом. «Играй, Гормон!» мне очень понравилось, и мы стали с ним плотно общаться. А поскольку у Макса тогда не было постоянного состава, «Дребезги» решили ему помочь, новосибирцы обещали дать своего барабанщика.
«Дребезги» ходили между рядами и наигрывали аккорды
Когда мы приехали в Новосибирск, оказалось, что до концерта остаётся один день, рекламы никакой, и выступать мы будем в НЭТИ — культовом месте новосибирской тусовки. «Калинов Мост» был из НЭТИ. В результате отсутствия рекламы в зал пришло человек 25. Как сказал Дёмин, там стоял действительно шикарный аппарат, но звукорежиссёр только в день концерта узнал о том, что он — звукорежиссёр, и поэтому звук отсутствовал вообще. Я прекрасно помню, как Щукин и Дёмин спрыгнули в зал и стали ходить между рядами, наигрывая каждому зрителю аккорды на ухо. Другие бы плюнули и ушли, а наши показали себя с самой лучшей стороны. Несмотря на неудачное стечение обстоятельств, этот концерт «Доктора Макса» и «Дребезгов» можно считать первым официальным прорывом иркутского рока в Новосибирске, поскольку туда ещё тогда никто не ездил. Это уже позже туда поехал Мазитов и другие. После той поездки мы ещё устраивали несколько концертов «Доктору Максу», поскольку его отличает свежая музыка.
Гонимые усольские панки
Так же тесно сотрудничала с нами усольская панк-группа «Флирт», существовавшая с 1983 г. Её хорошо знают в Москве, она записала около 15 альбомов, часть из которых есть в московских студиях записи. Эта группа работала с Егором Летовым, записав альбом «Let It Ве» (этот альбом многие помнят). «Флирт» всегда была страшно гонимой группой, в полном смысле этого слово. С момента их образования их сразу даже поставили на учёт в КГБ, постоянно не давали играть, избивали, ломали гитары, у них до последнего времени не было репетиционной базы, шесть лет они жили в обстановке постоянной травли. В 1988 г. в Ангарск приехал такой рок-бард — Хрынов (Поплавник) из Нижнего Новгорода. «Флирт» работал перед ним. Поскольку песни у них были остросоциальные, пели они про Горбачёва, во время их короткого выступления на сцену выскочила бойкая женщина, инструктор по работе с молодёжью Ангорского райкома партии, и стала истерично кричать в зал: «„Флирт“ порочит советскую действительность. Они призывают использовать газеты в туалетах, газеты, где партия призывает к перестройке и обновлению... Вы, такие молодые люди, почему просто сидите и слушаете?.. Вы должны с ними что-то сделать...» Тут на сцену выскакивает человек пять бывших афганцев и начинают жестоко избивать музыкантов, на сцене завязывается драка, и концерт пришлось остановить.
Приколы «старого большевика» Сура в «Советской молодёжке»
Тут надо ещё сказать, что их вокалист Олег Сурусин был первым иркутским рок-критиком. Сур тогда писал в газету «Советская молодёжь» разгромные статьи на все рок-концерты, подписываясь: такой-то такой-то старый большевик, член КПСС с 1903 года. Писал он следующее: «Вчера был на очередном рок-концерте. Что сейчас слушает молодёжь? Я вспоминаю свою молодость. Какие были голоса... Лещенко, Кобзон... Как они пели! А этот Мазитов поёт непонятно что, цитирует Чайковского, абсолютно буржуазного композитора...» Что самое смешное — письма его регулярно публиковала «Советская молодёжь», искренне благодаря за внимание к проблемам молодёжи. Платили они ему 25–30 рублей, деньги по тем временам неплохие. Его писем ждали как праздника, истерически смеясь над «Советской молодёжью».
«Флиртом» отключают электричество на «Усольской осени-88»
Надо тут вспомнить и Валеру Рошкова — он сейчас в Москве на студии «Солод», а начинал во «Флирте». Официальное выступление «Флирта» состоялось на идиотском фестивале «Усольская осень-88». Тогда все подражали «Ласковому Маю» и пели сладенькие поп-песенки. Нам с большим трудом удалось втиснуть «Флирт» на этот фестиваль без литовки песен, поскольку название ведущим показалось очень легкомысленным. «Сейчас перед вами выступит группа „Флирт“, — сказал ведущий. — Как видно из названия, „Флирт“ поёт о любви мальчика к девочке, о природе». После этого на сцене появляется «Флирт», и после трёх песен им отключают электричество... За их «пчёлок» и любви к природе в дикой панк-обработке. Кстати, Олег Суров теперь остался единственным из прежнего состава «Флирта».
Бегство непьющего через окно и гроб на сцене
Тут надо ещё сказать, что с Ником приехал такой человек — Берт, раскрутивший Александра Лаэртского и группу «ХЗ». Он сейчас живёт в Германии. Через него мы познакомились со многими людьми в мире столичной рок-музыки. Приезжал к нам и Олег Манагер (1990 г.) из «Гражданской Обороны». Выступал он у нас впервые сольно, несколько раз сбивался, путался, и одну песню спел 4 раза. Но всё равно его выступление прошло на «ура». Встретили его очень тепло, и, что самое характерное, человек он был абсолютно непьющий, что тогда воспринималось как крайняя степень дикости. Естественно, все пытались его напоить. Чтобы его не напоили, в ангарском Доме художников нам даже пришлось убегать через окно. В библиотеке им. Уткина выступали у нас такие команды, как «Горын и Команда», «Млечный Путь», с которыми я познакомился в 1990 году в Политехе на каком-то фестивале. Они тогда ещё в школе учились. Выходит Алексей Рыбаков и поёт «Марш, Марш Левой» — я чуть не упал со смеха и решил с таким человеком обязательно познакомиться. Выхода на сцену у Рыбакова тогда ещё не было, он начинал в нашей студии «МСА», и это ему здорово помогло. В то время гремела «Хижина Мельника» во главе с Ельшанским, игравшая хард. У них было необычное сценическое шоу — Ельшанского выносили на сцену в гробу, он вылазил оттуда, словно вампир, и начинал производить рок-действия. Он теперь в Америке живёт.
Поэтический опыт Химика
И уже совсем смешной случай. В 1989 группа «Тир» играла хард и хэви. Но у них не было «металлических» текстов. Поэтому они обратились ко мне с просьбой написать им какой-нибудь крутой «металлический» текст. Я выпил много пива и написал вот что: «Дьявол когтями рвёт мою душу. В черепе словно взрывают ракеты. Внутри себя я сознание рушу. Вместо мозгов — кровяные котлеты...» Я-то посмеялся, а они исполнили это с большим пафосом, словно «Ария». Потом в «Советской молодёжи» появилась статья, где меня обвинили в бездуховности. Такой вот поэтический опыт.
Можно ещё многое рассказать, но кое-что стёрлось в памяти, что-то уже не вспомнить.
С тех пор прошло много лет. Энтузиазм у многих иссяк, но я полон оптимизма: ничего не изменилось. В этом я убедился на десятилетии рок-клуба. Всё осталось таким же. Та же суета интовской конферансье, мельтешение бестолковых команд. Я вернулся в наше иркутское прошлое: 10 лет — всё осталось точно таким же, как и было...