ГЕФСИМАНСКИЙ САД
(ЕГОРКИНА БЫЛИНА)

«Во что веришь по-настоящему, это и существует».
(«Улисс» Джеймс Джойс)

«Всех известий: „Пиздец“ да „Весна началась“...»
(«Убивать, хоронить, горевать, забывать» Яна Дягилева)

«Еще немного и сбудется мечта
И наши люди займут места
Под страхом лишения рук или ног
Мы все будем слушать
Один только рок»
(«В поле ягода навсегда» Борис Гребенщиков)

«... Я всплакнул... На самом деле. Такое вот развенчание кумира... Фотографии все сразу поснимал... Все, рокенролл закинчився! Хиба це не зрозумило ?!?..»

Приблизительно так можно резюмировать рассказ человека (далее буду величать его просто — Наш Корреспондент-1), после того, как он вернулся с акции «Русский прорыв. Руководство к действию», имевшей место в ДК им. Горького в Москве 12 декабря 1993 года. Слова, приведенные выше, относятся, как вы думаю, уже поняли, к Егору Летову. Мероприятие вызвало необычайно сильный резонанс. Еще бы. «Там же Летов будет!» Но это уже из более позднего рассказа Нашкорра-1. Поэтому забегать вперед не буду. Чтобы лишний раз не путаться — и так-то нелегко — попробую придерживаться некоего порядка.

Заметил, реакция людей на то, что произошло, самая разнообразная: — панки продолжают молиться на Егора, чучела ОМОНа жгут и все такое; — у некоторых — спокойное равнодушие (многие умные люди принципиально игнорировали сие событие): «А вы чего ожидали?!»; — кое-кто, как Нашкорр-1, увидели во всём происшедшем едва не логическое завершение целого периода в русском роке, который принято отсчитывать с конца 88-го, то есть с памятного московского «мемориала» Башлачёва, когда на смену «демократическому» направлению в оном — роке — пришёл «экзистенциальный андеграунд». Теперь же, похоже, пришёл пиздец этому самому. То есть это вовсе не означает, что вот 12 декабря «экзистенциальный андеграунд» «закинчився». Скорее сказать, он перестал быть «светочем» русскоязычного рок-н-ролла. Впрочем, на эту тему можно порассуждать в другое время и в другом месте. Я же собирался о Летове. С одной стороны, событие-акция было таково, что позволило говорить о Егоре, как о зеркальном отражении Кинчева, причем, скорее, со знаком «минус», так как Доктор кажется честнее. Кое-кто, как например, Нашкорр и его соратники, поставил крест на Егоре. Крест, на котором крупно написано слово «Пиздец!». С другой стороны, непроизвольно в разговорах Летов стал упоминаться в прошедшем времени, как умерший. Когда поймал себя на этом, решил покопаться-разобраться: а все ли на самом деле так неожиданно (раз) и трагично (два)?? Кое-кто из читающих наверняка уже готов при встрече набить автору морду, так как совершенно запутался в начальных предложениях и ничего не понимает. Ведь тех, кто может охватить всю картину в целом, практически не было. Как не было и тех, кто связал все «ниточки» воедино. Что я и попытаюсь сделать ниже. Не без посторонней помощи. О самой акции разговор пойдет гораздо ниже, поскольку я обещал придерживаться некоего порядка. В том числе и хронологического. Итак, поговорим о Летове.

Прошу меня извинить еще раз, но никак не обойтись без второго, скажем так, вступительного слова. Вряд ли ошибусь, если замечу, что говоря о Летове (в частности), мы оперируем мифом о Летове. Иными словами: Летов у каждого свой. Речь, само собой, идет о тех, кто, как и я, лично с Егором чаи не распивает. На чем основывается наш образ Егора? На паре-тройке интервью (в лучшем случае), да на прослушивании многообразного «творческого наследия». Летов достаточно многообразен и в философии, и в музыке, и в текстах. И каждый, кто его любит, взял от него ту часть, которая ему больше по душе.

Музыка. Попробуйте сравнить ранние альбомы ГрОб’а: записи периода «Так закалялась сталь» и «Все идет по плану»; далее — «Русское поле экспериментов», «Здорово и вечно», «Армагеддон попс»; «Коммунизм» и многочисленные «дочерние» проекты: последние альбомы — «Прыг-скок», «Сто лет одиночества». Очевидно, что можно, условно говоря, выделить три-четыре различных периода.

Тексты. С одной стороны: «Свое говно не пахнет», «Похуй-нахуй» и подобные; с другой: «Русское поле...», «В мясной избушке умирала душа», «Прыг-скок»; посередке — «Лёд под ногами майора», «Всё идёт по плану»......

Соответственно, для одних Летов — это такой крутой чувак, анархист, который играть не умеет, но поет классные песни. Для других — просто матерные частушки-попевки. Для третьих — нойзовые дела, ленточные кольца и «коммунистические извращения». Для четвертых — боец с режимом, «лабающий в духе Exploited». Продолжать можно и дальше, но нужно ли? Надеюсь, я убедил себя и вас. Приблизительно то же самое творится и с интервью. Я попытался собрать воедино высказывания Летова разных периодов, начиная с первой половины 88-го года (журнал «Сибирская язва» № 1), заканчивая декабрьским 90-го года интервью журналу «КонтрКультУР’а» № 3. Делаю все это для того, чтобы летовский миф на этих страницах стал многограннее и глубже (вы не забыли, я имею в виду не конкретного человека Игоря Летова, родившегося 19.. года и не празднующего, по слухам, свой день рождения; а некий Gestalt, созданный журналистами, правда, не без его помощи, укоренившийся и развивающийся-разветвляющийся в нашей голове. Ибо, ответьте честно, кому из вас интересен настоящий Летов? Кто знает его настоящего??)......

«Сибирская Язва» № 1, весна-лето(?) 1988г.,
материал «Панки в своем кругу»

... Неумоев: Твое отношение к власти?

Летов: Весьма плохое... Потому что все, что я делаю, это борьба с тоталитаризмом во всех его проявлениях. А власть представляет собой самое худшее проявление государственности, стало быть, тоталитаризма, стало быть фашизма... А я очень ярый антифашист. Я считаю, что весь панк, вообще все, что я смогу сделать своими песнями — давать отпор тоталитаризму.

Неумоев: А что ты стремишься разрушить?

Летов: Любой тоталитаризм, как в мышлении, так и в отношении каких-то человеческих связей, тем более в государственных отношениях, из которых состоит весь цивилизованный Вавилон.

Неумоев: А ты веришь в демократию? То есть вообще она возможна?

Летов: Нет, честно говоря, не верю.

Неумоев: Допустим тоталитаризм сокрушен. А ради чего?.. Может, ради того, чтобы была демократия?

Летов: ...Я — анархист в таком плане, что она возможна у битников, что ли... Сокрушить власть нельзя, потому что в самом человеческом сознании тоталитаризм заложен совершенно четко. Поэтому игра заранее проиграна... Есть такая притча Николая Волкова... Были некие люди... попали они в сундук и жили там год за годом... его нечистая сила закрыла на замок, так не было свежего воздуха, света — темно, сыро, душно. Но они привыкли, им казалось, что все нормально... Но дужка замка однажды заржавела и сломалась... Люди обалдели, смотрят — такой свет, такой воздух... А нечистая сила стала опять крышку закрывать. А люди то локоть, то голову на край кладут. Крышкой эти локти то прищемит, то оторвет совсем. Но за счет того, что кто-то голову постоянно кладет, крышка не закрывается, поэтому хоть слабый, но какой-то поток свежего воздуха в сундук идет... То что у нас делают рокеры или панки — это вот то самое и есть.

Струков: А больше невозможно?

Летов: Нет!

Неумоев: То есть, то, что можно сделать, это — глоток чистой воды время от времени?

Летов: Отчасти..., а во-вторых, все это делается изначально для себя, каждый человек по своей сути изначально одинок, поэтому все, что он делает, он делает для себя... К тому же анархия торжествует, если это внутренняя анархия. Если человек добивается внутренней свободы, именно внутренней анархии — это победа.

Шапа: Веришь ли ты в любовь?

Летов: Я вообще-то человек верующий... в Бога, как в воплощение любви... Не какой-то выше крыши сидит там дядя и всеми правит, а Бог согласно буддистской философии, есть любовь не кого-то за что-то, а любить как дышать, как жить. Только в условиях нашей жизни как-то все не то получается, а это в общем даже и нельзя. Это исключает возможность быть рокером, потому что для меня рокер — это человек, который живет среди всех и переживает за других и за ситуацию в мире... Для меня такое понятие как сопереживание — вообще главное. То есть рокер и вообще человек, который не способен сопереживать, когда другому плохо — это не рокер, а значит и не человек... Гопник, любер... Настоящий рок идет от сопереживания.

Струков: Но ведь гопниками не рождаются.

Летов: Рождаются.
...Рок, он должен шокировать, это панк, это всегда эпатаж. Эпатаж именно на самом себе... Рок — это не искусство... Искусство это попс. Рок — это нечто совсем другое... что-то связанное с религиозными делами... Шаманство в чистом виде.

Струков: Кстати, ты знаком с идеей (фамилия)?

Летов: Терроризма? Знаком. Я ругался с ним по этому поводу.

Струков: А вот еще теория «новых левых»?

Летов: Я страшно ругался с ними по этому поводу...
...Я ему сказал, что если узнаю, что он что-нибудь в этом роде сделал, то я с ним лично начну воевать, я его просто могу в ГБ сдать. Этот человек опасен. Во-первых, он дискредитирует все движение панк. Если он сделает хоть бы один терракт и назовет себя панком после этого, то всем нам крышка. А во-вторых, то что он делает — это анти-рок и анти-панк. Это то, что делают любера, только под другим знаком — тот же самый фашизм... У него идея такая, что нужно все разрушить и сломать. Я его спрашиваю: «А дальше что?» Отвечает: «Хочу, чтобы люди думать начали»... Короче, чувак — или дурак или еще чего... Чистый бред. Провокация какая-то...
... Вот с кем стоит воевать, так это с люберами... Я следующий альбом посвящаю обществу «Память» и люберам... Это сейчас самая яркая и жестокая опасность... Черная сотня. Причем, эта волна патриотизма растет с каждым днем, растет прямо на глазах. Это напоминает Германию 33-го один в один. Я боюсь, как бы того же самого не вышло. Чтобы мы не оказались в положении той части интеллигенции, которая тут же смекнула, когда у них там путч начался...
...Всегда будет, о чем петь. ЧЕЛОВЕК ПОЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЕМУ ПЛОХО.
...Все что люди делают — это культура человеческая, которая корнями едина... кстати, русская культура, народная, то что у нас по всяким деревням — это шаманские дела. А «Во поле береза стояла» — это не культура. Это все насаждено Петром... европейский городской романс... Это не имеет отношения к России. И балалайка — это не русский инструмент, они были привезены из Италии, и гармошка тоже. Жариков из ДК правильно говорил, что все эти дела народные, которые уходят корнями глубоко, у них все обряды одинаковые и все дела относительно веры, и вообще отношение к жизни у всех едино, у всех народов.

Струков: То есть христианство было как насаждение аппарата?

Летов: Разумеется. Только то, чему Христос учил — это не христианство, оно никогда так и не пришло никуда...

Шапа: Христианство все построено на посланиях Павла.

Летов: Да, и на «ветхом завете». А «Ветхий завет» — это вообще иудаизм, фашистские дела. Православие основано на нелюбви к жизни. Я в Киеве ходил в лавру, там у них пещеры есть, где в гробах лежат святые всякие 12-го века. Так это культ смерти, а не жизни. Я вышел на улицу и сразу Боба Марли вспомнил. Вот это чуваки верили и лабали. Да у любого Джонни Роттена веры больше, чем у схимников, которые под землей себя хоронили.

Неумоев: ...короче, такая мысль, что у панка есть своя эстетика.

Летов: Непонятно мне это. Как только появилось понятие, что это эстетика — сразу попс... Идеальный панк — такого не может быть... КАК ТОЛЬКО ВОЗНИКАЕТ КАКАЯ-НИБУДЬ ЧЕТКАЯ ЭСТЕТИКА, КАКАЯ-ТО ЧЕТКАЯ СИСТЕМА КАКИХ-ТО ПРАВИЛ И ВЗГЛЯДОВ — ЭТО ПОПС.

... Сижу, подперев щечку ладошкой. Уставившись в телеэкран. На экране — Гражданская Оборона на «Сырке» № 1. Гладкобритый, черноочкастый, сотнебулавочный, голоживотый Егор с «анархией» и «hoy’ем» на спине нервно мотается по сцене. «Все, что не анархия — то фашизм... Но ты хочешь быть Фюрером. Я хочу быть Фюрером! Мы все хотим быть Фюрером!! Я не верю в анархию!!...» Может, именно эта песенка и была «главной»? А никакие не «Все идет по плану» да «А вы все остались такими же»?? Впрочем, это я так. Просто. Придумал феньку.

Фенька № 1. Летовские фото прилеплены у меня в туалете. Погодите кривиться: в моей однокомнатной — это моя единственная комната. Сидишь, дым из ноздрей в потолок пущаешь, а напротив — Егор. Знаете, тот самый, знаменитый — в черных кругляшах за колючей проволокой. И вот недавно подумалось. Ну понятное дело, коль скоро между нами проволока, то мы — определенно — по разные ее стороны. Только раньше почему-то казалось, что Егор «намекает», мол, я, ОБОРОНА, мы все здесь в Резервации, из которой тщимся выщемиться куда-то к Высокому и Светлому. А тут вдруг: а может все несколько иначе? Может, в резервации не Егор, а мы все, на него смотрящие? Конечно, конечно... Только ведь можно и еще дальше. Егор-то на фото, он КТО?.. В голову вот взбрело.........

.........Я на первом «Сырке» не был. Я вообще услышал ОБОРОНУ только в сентябре 89- го. Точнее, в конце августа. После того как Гадищев привез из столицы от урлайтианцев «Так закалялась сталь» и «Все идет по плану» вместе с янкиным «Деклассированным элементам»... И видео с «Сырка» я тогда не видел. Цеплялся за умирающий питерский рок-клуб и не сразу въехал в летовское. Только к весне 90-го, обслушавшись и обчитавшись (как раз «дошагали» Урлайты №№ 5 и 6), ОБОРОНА «убрала» для меня все и всех. На этой почве, кстати, начал складываться и ОКОРОК-4, в котором центральными материалами стали «наша» версия 108-ой статьи А. Серьги и урлайтианское интервью с Летовым, взяденное у него аккурат после первого «Сырка».........

«УР лайт» № 5/23. «Одиночки опаснее для социума, чем целое движение», беседа С. Гурьева с Е. Летовым 2 декабря 1988 года.

...относительно рока: он в общем-то умер — сделал все, что было надо. Сейчас остались только одиночки, которые у нас часто даже не знают друг друга, но они опаснее для социума, чем целое движение. И общество борется с этими одиночками — фестивалем, например... Все фестивали уничтожают то, что было создано человеком в борьбе с самим собой...

Вопрос: Как бы ты хотел существовать, чтобы это не вызывало у тебя внутреннего протеста?

Летов: Заниматься здесь, в этой реальности творчеством, утверждая свою правду, свою истину, свою систему ценностей... свой рок-н-ролльный фронт, в котором каждый на своем месте — Моррисон, Рома Неумоев и пр... если появляется абсолютное знание, человек уже не может жить. Его или трамвай задавит, или еще что-нибудь. И если человеческое искусство утверждает жизнь — продление рода и т. п., то рок утверждает самоуничтожение — как некий путь к Богу, высшее познание. Отсюда — особая шкала добродетелей: в частности, ненависть к «человеку» в себе.
...На самом деле правильнее, наверное, не самоубийство, а терпение — если его понимать в духе экзистенциалистов. Т. е. человек все сознает, но все же живет, что-то делает. Это гораздо круче... Панка в России нет. Панк у нас атрибутика... а сути нет. Когда я говорил с людьми из тюменского общества «Память», они заявили, что по их мнению, все крупное и духовное рождается в России. НА САМОМ ДЕЛЕ У НАС ЕДИНОГО ДВИЖЕНИЯ НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ... Единицы есть... причем они друг друга могут и ненавидеть...

...Покопавшись, я нашел еще несколько материалов, пополняющих «тему». В частности, интервью Летова барнаульскому журналу «Переферийная нервная система» и статью В. Тихомирова в 6-ом номере журнала «Ура Бум Бум!». Они, как мне кажется, не только падают в «лузу» между декабрем 88-го, когда Летов беседовал с Гурьевым, и декабрем 90-го («последнее» интервью в «Контре»), но и, несмотря на признание Егора, что интервью с «ПНС» было чрезвычайно глупым, — дают представление о развитии личности (мифа) Летова. И... просто нужны (вам виднее, для чего). Вообще, к чему все эти комментарии, отступления, экивоки??!

«ПНС» № 1 статья-интервью, озаглавленная «Нападение — Лучшая „Оборона“» (глуповато?)

Вопрос: А тебе здесь не светит пластиночка?

Егор: Я не хочу. Они предлагали, я отказался. Я с официальной формацией никаких отношений не имею принципиально, потому что все это потом обесценивается. Я не хочу, чтобы с нами было тоже самое, что с «Аквариум’ом»... Мне непонятно, что вообще народ от нас требует. Что значит продаться? непонятно...
...Народ на концерты идет либо как на дискотеку, попрыгать, поорать, либо идут эстеты, чтобы послушать какое тут арпеджио, какой тембровый пласт. Я не считаю, что рок — это музыка или эстетика. Я считаю, что рок — это такое религиозное движение... Это, когда человек просто выходит, и все это, как молитва. Это должно быть так!.. Мне лучше, когда собирается десять человек в зале, но тех, что приходит именно меня послушать. А у нас такое, видимо, невозможно.

...(Самоубийство) единственный выход и естественный конец для человека честного в наших условиях. Если ты имеешь честное сознание, ты должен понимать, что ничего тебе не удастся изменить. Чем дальше ты идешь, чем дальше расширяешься как личность, все меньше общего у тебя остается с тем, что снаружи, то есть через некоторое время тебя никто не сможет понимать, ты уходишь просто в вакуум. Если находить какую-то силу, то идешь дальше и становишься, по-видимому, святым. А если ты имеешь эту честность сознания, понимаешь, что ничего никогда не сможешь сделать и тем не менее хочешь изменить, то есть реально тебя цепляет, тогда единственный выход — это КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ умереть. Либо быть убитым реальностью, либо самому.

...На Западе уже произошло, до нас уже докатывается. Идет отмирание культуры, т.е. религии, искусства, философии. При цивилизации культура невозможна. У людей теряется творческая энергия. Как бы ниточка с Космосом оборвалась. Это состояние и есть конец света. Я не знаю, сколько он продлится, может миллионы лет, но это конец. Человечество без творческих единиц существовать не может, все друг друга перебьют. Вот у нас общество «Память», например. В «Стене» у Пинк Флойд говорится о творческих единицах, на которых можно было срывать свою ненависть и т.д. Писатель Бондарев сказал недавно интересную вещь: «Да, очень много есть евреев, которые скрываются под другими национальностями». Т.е. еврей становится уже не национальным врагом, он стал метафизическим, который может быть любой национальности. Т.е. мы с тобой вполне евреями можем стать. Вот и все. Сначала они будут воевать против нас, сколько бы нас ни осталось. А нас можно будет уже по пальцам пересчитать. Потом у них произойдет какой-нибудь раскол, и они будут друг друга уничтожать, жрать. Это все, это вообще-то конец.

«УББ» № 6. В. Тихомиров (журнал «Хер Без Мосла» г. Орехово-Зуево)
статья «Бесполезность возни, называемой...».

...Первый был Летов.

Пел почти час. Закончив одну песню, сразу же начинал другую. Вытирал пот и пел. Играл так, как будто эта песня — последняя в его жизни. Рвал струны, но играл...

...Егор загипнотизировал меня, как удав кролика. Слова слились в одну... длинную до бесконечности фразу, Егор читал ее речитативом, расставляя гитарным ритмом двоеточия и запятые и на хуй все кавычки!

Без малого час он вколачивал в уши правду-матку, выворачивая свою и наши души наизнанку.

А потом он просто встал и ушел.

Понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из транса, и за эти мгновения произошла целая серия перемен в настроении. Да, вот еще что. Если бы Егор стал и сказал: «Ребята! На улице нас ждут гопники, жаждущие крови нашей, давайте им устроим мясорубку. Пошли!» — все встали бы и пошли махаться, как один. Но он встал и ушел. И он прав. Ведь те же гопники — не враги же они нам все, их же самих лихо наебали. Все мы в дерьме, хули уж тут делить-то, так, если от избытка энергии.

...Ну вот, собственно и все. Если же я узнаю, что где-то в радиусе 200-300 км дает концерт Егор... — поеду, не задумываясь! Главное — билет достать!

«КонтрКультУР’а» № 3, статья интервью «200 лет одиночества» (декабрь 1990 г.).

...И все-таки я не знаю — слабость это или сила — надежда. Дело в том, что я всю жизнь верил — ВЕРИЛ — в то, что я делал. Я не понимаю, как без Веры и надежды можно что-либо вообще делать... Бердяев, судя по всему, прав оказался — действительно, настал катакомбный период для носителей, хранителей культуры. Все превратилось в слизь и грязь. Стало быть, надо уходить отселе пока не поздно — незачем свои святыни на всеобщее осмеяние выставлять... Знание не принадлежит никому лично. Так же как и мои песни в высшем смысле не принадлежат лично мне. Или наоборот — Знание принадлежит всем... За меня — гада воевать, во всяком случае, никто не будет. Да и за Сашку (Башлачева), судя по всему, уже и сейчас некому. Уже и продали, и закопали... Понимаешь, я так считаю — если ты УСЛЫШАЛ то, что там внутри, если ты ПОНЯЛ, по-настоящему ПОНЯЛ, — то ты должен СВЯТЫМ стать, на меньшее права не имеешь! Это — ЧУДО должно быть! Каждая настоящая песня — ЧУДО. А если оно не происходит с тобою — то ты ничего не слышишь. Любое творчество — творчество от сердца — это ЧУДО. А если его НЕМА — то и цена всему — кусок говна...

А то, что пластинки Башлачевские покупают — так это, на мой взгляд, факт не то что печальный, но и трагический. Гностики наверное правы были — знание должно принадлежать посвященным. По крайней мере — в тех условиях, кои мы имеем в течение последних тысяч лет.

...По мне человек — изначально это НИЧТО, это — говно в проруби, кукиш в кармане. Однако он может, способен вырасти до Великих Поднебесий, до Вечности — если за его спиной образуется, встанет, скажем, Вечная идея, Вечная Истина, Вечная система ценностей, координат — как угодно... Истинное, НАСТОЯЩЕЕ... для меня есть то, что НЕТЛЕННО, непреходяще — то, что свободно. Чем шире, свободнее идея — тем она истинней. ... Да. Я говнистый человек, я это уверенно и толково могу о себе заявить. Говнистый именно — как человек. Многих я на своем веку обидел... все мои ссоры и прочее заподло от того, что я подхожу к людям с наивысшими требованиями — мол, отчего они не святые?!!! если могут ими тут же и быть!

Вопрос: А ты не думал, что подобные требования логичней и честнее начинать с самого себя?

Егор: Думал. Я не оправдываюсь, но... Всю жизнь, всеми своими действиями пытаешься доказать себе, что ты — не говно. Что ты — МОЖЕШЬ. Что ты «ХОРОШИЙ»... У меня постоянно так — доказываешь-доказываешь, что чего-то стоишь, что имеешь право на бытие, вылазишь-вылазишь из этого дерьма, и тут твои же близкие или сама реальность возьмет да и даст тебе понять: «Да ты же — говно, парень!» Тут у меня тормоза и срываются.

... Я все думаю о том, что наговорил про творчество — что в момент преодоления оно излишне. Тут я, наверное, все-таки в чем-то соврал. В момент освобождения настоящее творчество, может быть, и начинается. Но уже не искусство в обычном понимании. Видишь ли, в нынешней ситуации это все равно невозможно. Все уже втоптано в грязь и обосрано... А ее нету — контркультуры. Вообще ничего этого нет — ни культуры, ни контркультуры, все это — цацки... Нету этого, и не было никогда. Размышлять о таких понятиях, как «культура» и прочих мифических глобальностях — то же самое, что, по выражению Чжуан Чжоу, «любоваться небом через соломинку».

Вопрос: Давно хотел спросить. Что такое для тебя «анархия», ведь ты же «анархист», верно?

Егор: Отвечу очень кратко и скупо: анархия — это такое мироустройство, которое лишь на одного. Двое — это уже слишком, безобразно много. И, судя по всему... все кругом испокон печально доказывают то, что и на одного-то — это уже слишком жирно.

...Кажется, мне самое время, после всех «заимствований», снова взять слово. И слово это можно бы обозвать (спасибо Косте Уварову):

В ОЖИДАНИИ Г.О.

Also, с момента «контровского» интервью (200 лет одиночества) до момента акции-центропункта нашего эссе, а может и не эссе, а может... бегемот... — прошло ровнехонько три года. Ну, без нескольких дней. Сказать, что мы все эти три года жили без Летова или даже без ОБОРОНЫ, нельзя. Не говоря уж о циркулирующих слухах (Летов продает свои записи, а на вырученные деньги купил дачу... Летов вот-вот выступает в Москве... Летов повесился (дважды)... и так далее), начали с достаточным постоянством выходить пластинки. Последнее разными людьми воспринималось, естественно, по-разному. Во-первых, это было достаточно странно в свете предыдущих заявлений Егора о его нежелании совершать нечто подобное. Во-вторых, первый «двойник» представлял собой выборку из нескольких магнитоальбомов и, с моей точки зрения, прилично от этого проиграл. Но (в-третьих, в-четвертых и в-остальных) качество «бродячих» летовских записей в большинстве случаев было таким, что многие обрадовались появлению дисков и восприняли случившееся совершенно нормально. Не смущало даже то, что цены были чрезвычайно крутыми, говорили: «Что ж вы хотите? Любите „кататься“ — платите бабки!» И платили. Исправно.

Кое-кто, (я, например) ждал обещанного альбома «Сто лет одиночества». Оговорюсь, что многие и не ждали. И так весь 1992-й год. Кто-то где-то, мол, его слышал. Ну, Кузя Уо приносил кассету, ставил... потом спрашивал: «Клево?!»... и уносил, никому не давая переписать... Тут и там бродило: «Вот весной (летом, в августе, к Новому году...) должна наконец выйти пластинка». Которой, впрочем, нет до сих пор. А вот магнитозаписи дождались. Частями. Полная запись появилась только в начале осени...

Егора как бы не было, но в то же время... Ажиотаж продолжал нарастать. Точно так же, как часть... музофилов, скажем так, никогда не признавала ОБОРОНУ, так в другой их части не любить Г.О., не преклоняться перед ним (ней?), не цитировать по памяти куски, кусочки, фразочки, словечки — стало дурным тоном. Без сомнения ГрОб сегодня оставил всех без исключения по «валовому продукту» записываемого в студиях звукозаписи далеко позади. Наш ушлый брат журналист даже запустил термин «ГрОб-вейв». Совершенно бессмысленный, если учитывать упоминавшееся выше вскользь многообразие Егора и группы (проектов). Появились шеренги и колонны апологетов, эпигонов. Учеников, последователей, мемуаристов et cetera... Миф окончательно вышел из-под контроля. Потерял связь с конкретным человеком — Игорем «Егором» «Джа» «Дохлым» Летовым.

Фенька № 2. Рассказывают такую историю. Обычный московский двор. Мальчики собираются по вечером на гитаре поиграть, песни попеть. Однажды мимо проходит мужчина. Заслышав звуки сладкие, берется за гриф, дабы вспомнить недалекую еще юность, Летова, «все идет по плану» и... все такое. Мальчики в восторге. Периодически приносят мужчине «снятые» егоровы тексты на листочках, чтобы тот сверху расписал аккорды. На одном из листочков «Последняя песня». Там строчки такие есть: «Что обнял обрел летящий в небе Башлачёв...» У мальчиков на листке: «...летящий в небе башлачёк»!!! Показательно.

Практически, за последние три года не появилось даже ни одного «свежего» интервью. Для чего я это пишу? Я ведь не случайно собрал в этом глобальном материале выдержки из всех имеющихся в моем распоряжении интервью с Егором. И не только для того, чтобы вы расширили свое представление о философии Егора, которую слишком часто понимают однобоко, как некую эстетику суицида в рок-н-ролле (что сие означает?). Временной отрезок, охватываемый этими интервью, составляет те самые три года, равные последним трем годам, годам молчания Летова. Так вот если проследить изменения, происходившие с Егором в 1988-90 годах, становится очевидно то (что, впрочем, было очевидно с самого начала): и в эти три года — с 90-го по 93-й — Летов изменялся, двигался все в ту же сторону, которую он называет ВПЕРЕД. И сейчас это если и не абсолютно, то во многом совершенно другой человек. Совершенно другой миф, если быть более точным. И кто из нас — не пьющих с ним чай на одной кухне — знает, что это за человек, что это за миф?!... Вот так я и добрел — с горем на три четверти — до декабря 1993-го. Пора, пожалуй, предоставить краткое слово очевидцу (Нашкорру-1, еще не забыли?).

...Ехали в Москву... у всех ни копейки... Начало концерта в пять. Я говорю, мол, если мы хотим туда прорваться, надо подходить раньше... Подъезжаем к часу, подходим к парадному ходу, рулим напрямую. Мы с Фрэнком проходим, за нами закрывают дверь... Приходит охрана, начинает «чистить» зал... Со служебного хода сидят девочки, проводят аккредитацию. Узнаем, сколько стоит билет. Двадцать тысяч! (Для несведущих: в белорусских «зайцах» это было тысяч восемьдесят, почти в три раза больше, чем минимальная зарплата)... У меня был пропуск бельгийский в лагерь (беженцев) — прозрачный пластик, фотография, я его на балахон булавкой цепляю, он висит... Мы тусуемся, мозолим глаза, к нам начинают привыкать, принимая нас за своих... Народ уже начинает наплывать...

Интерьер: посередине ракета возвышается, защитные сетки, пивные банки... На стенах — картины Вегелянского, свастики разные... Буфет, икорка... На сцене — баррикады из мешков с песком, опять же защитные сетки, задник — «Русский прорыв. Руководство к действию»...

Слышим: «Пресс-конференция». Кричу Фрэнку: «Доставай свой диктофон, пошли!»...

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ
(в сокращении из-за не очень хорошего качества записи, но без «купюр»)

Г. Гусаров: ......... Единственный человек, который может быть будет здесь спорной фигурой — он появится позже — это Жириновский. Он дал «лимон», но всю акцию сделал Егор Летов. Те, кто придут сюда по билетам, которые были по нынешним расценкам дорогие — десять тысяч... для них эта программа. Мы конечно волнуемся, это первая акция в рамках этого фестиваля, она выделит мощнейшую энергию и станет таким детонатором, который откроет совершенно новые имена и визуальной, и аудиовизуальной культуры... Егорка Летов!

Егорка: Очень рад, что эта акция состоялась. Наконец-то мы все вместе, все наши здесь: и коммунисты, и националисты, и журналисты. И я. Все нормально.

Р. Неумоев: Я думаю, что эта пресс-конференция будет не менее прекрасной, чем все остальное.. Это не случайность. Случайности никакой нет. Потому что на самом деле на верхнем уровне каком-то небесном разделения никакого нет. Щас идут два узконаправленных противоположных процесса: процесс вековой ненависти к России цивилизаций технотронных типа, которая у нас сейчас возникла, сатанинских цивилизаций: и беспримерное сопротивление из последних сил нашей России этому процессу на всех уровнях. На уровне энергетическом, на уровне метафизическом.. Идет совершенно бескомпромиссная энергетическая война, война на полное уничтожение. Война политическая, война экономическая, — по всем уровням. И в этой войне, которая протекает... возникает рано или поздно единое вот такое сопротивление всех, кто не хочет в этом участвовать. Всех, кто не приемлет той мировой системы геноцида, которая неминуемо для определенных кругов, создается... Конечно, мы не можем изменить предначертанного, наверное, но всегда русские люди со злом боролись до последнего издыхания, поэтому никакой случайности здесь нет — в объединении. Несмотря на всю пестроту движения, которые в этом процессе принимают участие.

А. Проханов: .......Мы считаем, что это ложь, мы считаем, что русский рок сегодня так же, как любая ветвь русского искусства, с неизбежностью становится сначала ведущей, а потом и самой гениальной частью мировой культуры. Поэтому мы считаем, все-таки звезды русского рока, такие как присутствующие здесь Егор Летов, Роман Неумоев, так и другие наши друзья Сергей Жариков, Сергей Троицкий («Паук» — ред.) достойно представляет авангардную культуру в нашем мире... Нам говорят, что рок — это не русская музыка и поэтому у вас ничего не получится, поэтому вы неспособны сделать настоящий русский рок. Ну что ж, Россия многое брала из культуры других стран, начиная с православия,..кончая балетом..и в конце концов, переваривая через свою русскую душу, мы делали настоящую русскую религию, русскую культуру, русское государство. И я думаю, сегодня русский рок-это неотъемлемая часть не какой-то афро-азиатской культуры, а неотъемлемая часть русской культуры. И поэтому мы считаем, что конечно же русский музыкальный авангард, русский национальный рок как часть русской музыкальной культуры, кстати, уже имеющий ряд русских музыкальных корней, будет торжествовать у нас в Россия, как бы эти мелкие авантюристы из московских комсомольцев и других газетенок не хотят скрыть эту мощную ветвь русского рока, прикрываясь откровенно бутафорской или коммерческой музыкой. Мы говорим: «Попса не пройдет! Пройдет настоящий русский рок!! Да здравствует русский рок!!!»

Нашкорр-1: А почему так всегда получается, что если ТЫ не с нами, то против нас?

Неумоев: Я отвечу. Такого лозунга вообще-то никто не выдвигал. Потому что Иисусом Христом в писании сказано было: «Те, кто не против нас, те все равно с нами». Так было сказано...

Гусаров: Почему, если вы против нас, то вы с нами, объясни?!

Нашкорр-1: Все, которые не с ВАМИ, значит против ВАС?

Гусаров: Вопрос риторический. Давайте вопросы боевые. У нас здесь боевая обстановка. Мы ищем боевых друзей — и журналистов, и телевизионщиков...

Вопрос: Не считаете ли вы, что эта акция — прямой шаг к фашизму?

А. Дугин: На самом деле понятие «фашизм» в современном, мире принципиально не имеет никаких строгих определений... Современный мир запуган массой химер, современный человек боится призраков... Нас все время пугают чем-то несуществующим, чем-то, что принадлежит истории. В наше время существует только единственная главная борьба: с одной стороны находится система, конформизм, люди, продажные либо за деньги, как это происходит при империализме, либо за страх, как это происходило в Совдепе. С другой стороны существует огромное многоцветье нонконформных сил. Среди них могут быть все на самом-то деле. И чем больше система пытается назвать всех тех, которые ей противостоят, красно-коричневыми, либо фашистами, либо разрушителями, либо боевиками, тем глупее она сама поступает. Потому что.. популярность фашизму сделана исключительно антифашистами. Чем больше будет воплей и визгов по поводу угрозы фашизма, тем больше молодые люди, которых пугают, слюняво причмокивая, фашизмом,..будут организовывать фашистских движений и организаций... Наша же позиция — нонконформная — это позиция крайне широкая. Мы никого не исключаем. Белый дом, если вы помните,..защищали не две, а три силы: первая сила — националисты, вторая сила — коммунисты и третья сила — демократы, представлявшие огромный процент защитников Белого дома, которые сложили свои головы... Система, она может менять свои формы. Был Совдеп, стал Антисовдеп. Были секретари обкомов, стали знаменитые Солженицыну царь и советчики. Они меняют свои лики совершенно спокойно. Завтра они сами будут фашистами. И их методы многие совершенно совпадают с фашистскими... В конечном счете, если это все мракобесие антифашистское будет продолжаться, если этим ярлыком будут клеймиться все большие и лучшие силы нашего народа, силы общества, силы нации, тогда, конечно, фашизм станет реальностью. Но для этого надо создать антифашистский фронт и при каждой префектуре — антифашистские комитеты, как это было сегодня объявлено.

Проханов: Я хотел бы продолжить. Вот газету «День» нашу уже около года клеймят фашистской. На этих ярлыках люди проголосовали за Жириновского... На самом деле опасность фашизма в России возникла только благодаря карательным мерам демократов. Ибо большего фашизма, чем расстрел из танков русского парламента..не было даже в Германии времен Третьего рейха, потому я считаю, что фашисты — те, кто убивает и душит русский народ... А те, кто борется с ними всеми доступными методами, являются в самом широком плане Национальными демократами, национальными патриотами. И эту линию мы постоянно проводим в газете «День». Кстати говоря, я вам сообщаю, что мы продаем сейчас в этом зале знаменитый подпольный номер газеты «день», где целая — полоса — последняя, восьмая — это беседа с Егором Летовым; Я думаю те, кто захочет получить автограф и так далее, может купить эту газету, пока она существует. Весь тираж был арестован в дни октябрьских событий.

Вопрос (Летову): Насколько известно, у вас в свое время были значительные неприятности с советской властью, с КГБ, о чем вы неоднократно заявляли в своих интервью........../неразборчиво\.......... Что случилось с Егором Летовым, который во время своих концертов просил не фотографировать и не записывать себя... И проведение подобных акций... Что случилось, Егор?

Летов: Ничего не случилось. Какой был, такой и остался. Я никогда не был демократом. Никогда. Еще в 87-ом году на новосибирском фестивале мы со сцены заявили, что мы — настоящие коммунисты, каких мало. Раньше те идеалы, которые мы отстаивали, мы называли «анархией». Теперь я понимаю, что... мы — настоящие коммунисты. Причем, коммунисты ультра-левые. Вся система ценностей, которые я всегда отстаивал, она максимально близка к «красным бригадам». Вот и все. Какой я был, такой остался.

...Вопрос (дама — Летову): Не считаете ли вы, что подобные акции — это либо продажа изжившего себя человека, тем самым вождя, либо...... /стремление?\...... к власти???

Летов: Если мы придем к власти, то очень будет хорошо.

Дама: Кто «мы», пардон?

Летов: Да, хотя бы те, кто присутствует сейчас на сцене. (В зале — смех, аплодисменты.)

Фенька № 3. На одной из фотографий акции, размещенных в журнале «Новый Мир», можно увидеть сидящих в рядок Летова, Неумоева, Гусарова, Проханова, Дугина. По злой иронии судьбы на заднике над их головами читается предельно четко: РУКОВОДСТВО.

Вопрос (Летову): Допустим, те, кто сидит на сцене, пришли к власти. На какую должность вы рассчитываете?

Летов: Я бы и президентом не отказался.

Вопрос (остальным присутствующим на сцене): А вы не откажетесь, если будет президентом господин Летов?

Дугин: Президента не дам, а министра обороны — да! (в зале смех, аплодисменты)

Нашкорр-2: Вопрос господину Летову. А ваше присутствие на этой акции — это не «великое рок-н-ролльное надувательство» (the great rock’n’roll swindle — поправка ред.)?

Летов: Нет.

Вопрос (Летову, Неумоеву): А вы не боитесь, что вы здесь (на этой сцене, в этом зале — ред.) вторичны?

Гусаров: Эта акция, почему она состоялась? Да потому что сейчас нужно сделать не то-то, то-то или то-то, а хотя бы что-то сделать. Вы тут сидите... Абсолютная импотенция. Даже вопросы скучные. Как бы, вам все ясно, все знаете, все наперед. Поэтому вторичны — да, потому что нам здесь скучно...

Неумоев: Мы согласны на вторичность, на третичность, на семиричность, на десятиричность... Лишь бы только не на шестьсотшестьдесятшестичность!........

Гусаров: Сейчас мы будем заканчивать пресс-конференцию. Там на улице уже начинается. Стучат в двери, хотят попасть. Это хорошо, когда есть обратная связь, когда все чего-то ждут, потому что здесь не чувствуется обратной связи... Много «шаровиков», на самом деле половина проникли сюда на шару... Скоро начнется вечер... Боевая задача будет получена, будем действовать... Я вообще здесь как политрук и сказал: какой вопрос, такой будет и ответ...

Нашкорр-2: Господин Летов, как быть людям, которые пять лет жизни слушали Летова, слушали, что он говорит: «Я всегда буду против!» И как это, что сидит Летов, а рядом с ним куча «политиков», он же «всегда был против»?

Летов: Я не нигилист, отнюдь. Я всегда отстаивал ценности... убеждения отстаивал...

Давешняя дама из зала (истерично): Летов, что ты хочешь, я не пойму??!!

Летов: Песни мои послушайте, если послушаете, узнаете... Вся моя жизнь — это отстаивание пламенных, огненных ценностей!

Дама: А какие сейчас «огненные ценности» ты отстаиваешь??!!

Летов: Это — правда в первую очередь!

Дама: Какая правда вместе с Жириновским??!!!

Летов: Правда — она одна.

Нашкорр-1: Правда у каждого своя, вот идея — одна!

Дугин: Существует странное недоразумение. Нас воспринимают как политиков, которые... что-то делают и которые что-то защищают. В конце концов, ничего более нигилистического, чем позиция расстрелянного и ненавидящего режим национального движения сейчас трудно себе представить. В этом мире сникерсов, мире ларьков... у нас нет ничего в этом мире буржуа. В этом мире бывших парткомовских работников мы обездолены, как всегда были обездолены авангардисты, нигилисты, революционеры... Отдавайте себе отчет, что почти все из нас — мы же абсолютно из той же самой среды. У меня, к примеру, были те же самые проблемы с КГБ, что и у Егора, только лет на пять, на шесть раньше... Я ненавидел всегда совдеп, ненавидел коммунистов. Но... когда сущность этой системы обнаружилась не как коммунистическая, а просто как власть подонков, худших из людей, которые как раньше эксплуатировали нацию, так и сейчас эксплуатируют, это логичный процесс... Оппозиция сейчас стала более серьезная, более глубинная... Протест тот же самый становится более радикальным...

Вопрос (Летову): Ты говорил о правде. Тебе не кажется, что на абсолютную правду в последней инстанции может претендовать только Господь Бог?

Летов: На правду претендовать может каждый... каждый истиной живой! «Истинно живой» — это и есть Бог!

Гусаров: Мы заканчиваем пресс-конференцию и хотелось бы несколько коротких реплик к участникам. Мы ожидали, что здесь будет больше публики, которая будет настроена доброжелательно, конечно, Здесь много журналистов, но журналисты на самом деле не реагируют на происходящее. Для них приятнее потусоваться... И в основном заправляют люди тусовки. Тусовочные вопросы, они на самом деле никому не интересны...

ПОСЛЕ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ

Нашкорр-1 (Неумоеву): Ромыч, что делать с теми людьми, которые хотят сюда пройти, но остались за дверью?

Неумоев: Я не считаю, что билеты — это так дорого. Потому что люди в Москве тратят на «вмазывание» гораздо больше денег... Я считаю, что сейчас те люди, которые понимают, зачем это надо, они должны скопить, отдать последние деньги, тем более что это не такие большие деньги... Если люди спокойно идут на Майкла Джексона.

Нашкорр-1: 20 тысяч — это где-то 17 «баксов». В Беларуси — больше средней зарплаты хорошего рабочего...

Неумоев: У нас зарабатывают сто тысяч в России... По всем вопросам надо обращаться к правительству. Почему мы должны в таких условиях существовать?! (А и правда, почему, Кебич?!! — ред. «Козёл!!!» — надпись на стене в туалете Совмина.)

Нашкорр-1 хватает за рукав проходящего мимо Летова: Егор, тебе не кажется, что ты служишь приманкой для всех этих людей?

Летов: Я год уже с ними нахожусь. Я с ними собираюсь сотрудничать и дальше. Я счастлив, что я в такой компании оказался!

Нашкорр-1: А люди? Они стоят под дверью и не могут войти!

Летов: Они могут бутылку водки купить?! Так две бутылки водки — билет!... (уходит)

Так закончилась пресс-конференция. Ноу комментс. Хотя билет — по московским ценам — стоил почти как десять бутылок водки (а не две), а это — не так уж мало. И не только на месяц, но и на два. Если, конечно, Летов не ожидал, что на него придут посмотреть одни алкаши. Или поклонники Майкла Джексона... Но необходимо вернуть слово Нашкорру-1, ибо самое интересное началось после пресс-конференции.

ВОЙНА

«Мир или война?.. Война!!
Свобода или плеть?.. Плеть!!
Любовь или страх?.. Страх!!»

Егор Летов.

«...Концерт же будет. Просунулись в зал... На протяжении всей конференции слышно было, как летели стекла. На улице — тысячи полторы... Начала настраиваться ИНСТРУКЦИЯ. Сидим. Вдруг прибегает ОМОН. «Встать! Всем из зала ВОН!!» Пытаемся не вставать. Подходят со списками, поименно... «С вами? Нет?? Вооон!!» И дубинкой по спине.... Всех выводят, организованно загоняют в гардероб... Человек пятьдесят, правда, в зал впустили из тех, что стояли на улице... (А все билеты были проданы — ред.)...

Выходим на улицу. Тех, которые были перед ДК, уже разогнали. Стоим, ждем... Ну, как обычно: погонят, потом будут пускать... Я еще думал: может Летов — он же тут определенной «веселой» властью обладает — выйдет, скажет, чтобы пропустили всех... Вдруг подъезжает автобус. Выскакивает оттуда взвод ОМОНа и — в нашу сторону... ОМОНовцы в бронежилетах, в касках, с дубинками, с газом... Где-то в воздух из автоматов лупят...

Все врассыпную... Я бегу, думаю: «А чего это я бегу? Лучше создам впечатление, что я — обычный прохожий». Голову — в плечи. Иду. Меня все оббегают — панки, ОМОНовцы их догоняют, пиздя прямо на моих глазах... Мне вначале дубинкой свистанули пару раз.........

Трогаюсь опять назад в ДК... У входа «скорые» стоят, одна реанимационная машина, кто-то под капельницей лежит: хорошенько «пощекотали»... Захожу в зал. В фойе музыка играет... Люди стоят. Заглядываю через плечо: сидит Ромыч на табуретке, играет... Я после всей этой войны охуел. Она же была и есть! Здесь пиздят всех, а он сидит... Кто там присутствовал? Кого не вышвырнул ОМОН и очень стойкие фанаты, которые вернулись после всего... Присматриваюсь: на карачках рядом сидит Егор. Все кричат: «Егор, давай! Егор, пой!!» Обращаю внимание: один пацанчик сидит, обхватив лицо ручонками, и ясными глазами смотрит на Летова, как будто Иисус спустился с небес, разговаривает с ним, за руку здоровается... Девчонки фотографии прижимают, ждут, когда им автограф дадут... Из туалета хлопца выносят... Там режут вены, оплакивая кумира ушедшего...

Егор взял гитару, спел «Моя Родина», «Все как у людей»... К нему Манагер подбегает, за руки его дергает: «Автобус!.. Уезжаем в гостиницу!..»

А Малыша (один из попутчиков Нашкорра-1 — ред.) отхуярили ОМОНовцы. Он лежал. Мертвый. Какие-то московские панки подобрали его, занесли на поезд, вписали — билетов не было... Приехал, сразу пошел в больницу...

Акция — это массовое побоище, избиение людей, которые любили его (Летова)... Егор завоевал огромную славу. Деньги стали водиться, говорят, за «Прыг-Скок» дачу купил. Да, на проведение акции он «лимон» дал... Что еще надо? Услада души — власть!.. На костях безымянных добровольцев...»

МОЦаРТОВ МНОГО, А ПРАВДА ОДНА!...

Процитирую газету «Известия» от 25.12.93г. Статья товарища А. Челнокова «Рокеры между дубинкой и фашизмом». Много в ней «охуенных радостей и красот». Но меня лично интересует P.S. Вот он:

«На следующий день (после акции) позвонив активисту ПРА (Праворадикальная Партия), главному редактору журнала „К Топору“ Сергею Жарикову, чье имя фигурировало в списках почетных гостей акции, поинтересовался, почему его не было в ДК им. Горького. „Я же не идиот“, — ответил тот. — Заранее было известно, чем кончится эта тусовка».

Остается добавить, что никто из устроителей «Руководства к действию» в тот день не пострадал». Конец цитаты.

Кстати, не было в тот день в ДК не только Жарикова, которому по всему полагалось там быть, вербуя гвардию «топорунов» или «топористов». «Не идиотами» оказались также Эдуард Лимонов, Владимир Вольфович Жириновский. И духа их там не было. Не было духа и еще многих, кто мог бы там быть. Например, Гурьева. Зато были Мишин и Кушнир. Мишин на вопрос Нашкорра-1, что делать тем, кого в зал менты не пустят, ответил, что «глобально говоря, ему это по хую»! А Кушнир подытожил впечатления от акции: «А вы чего ожидали?! Это было ясно с самого начала!» Короче, все изначально было известно. Так что ни о какой «провокации ОМОНа» речь не идет. «Русский прорыв» удался. На славу.

Однако, прежде чем я с вашего или без вашего разрешения произнесу «последнее слово», открою второй номер «КонтрКультУР’а» на статье Гурьева «Bedtime for Demokrathy». Что сэкономит мне массу слов, а вам окончательно сделает очевидными некоторые вещи.

«...... Самое, пожалуй, мрачное, что появилось на страницах «УР лайт’а» — призывы к рок-музыкантам брататься с Народными Фронтами и рука об руку с ними бороться против недобитых сталинистов. «В одну телегу впрячь не можно...»— ничего, мы впряжем. И все вместе — на выборы.

О как черствы и механистичны любые попытки повенчать творчество с миром результатов и целей (мишеней?)!

Когда летом 88-го Илья Смирнов вел в Лужниках концерты АЛИСЫ/ТЕЛЕВИЗОРА и толкал свои телеги о праведной борьбе с «силами реакции», а Ти-Ви затем обличал «однопартийный рай», перед глазами и впрямь вставал светлый ряд певцов перестройки: Ельцин, Гдлян, Кинчев, Борзыкин — да, все бьются за единую гуманистическую ЦЕЛЬ, только каждый — своими средствами.

Как это трогательно: серп и молот и звезда...

Да и голосовал я тоже, каюсь, за демократов. В конце концов, все русские дороги, как всегда, ведут в заслуженную пропасть, и демократия — путь туда самый короткий и, наверное, самый честный.

... Жариков... презрев общественное мнение, в сладострастном самоуничтожении вывернул паранойю своего сознания наружу.

Великоросский шовинизм как жемчужное зерно в навозной куче. Да, это высокий полет!

В контексте Жарикова самоуничтожение Летова-мл. выглядит довольно романтическим. У Жарикова это самоуничтожение сюрреалистическое, нечто вроде «Осеннего каннибальства» Дали — в чем-то куда более радикальное, чем егорово, ибо подастся не как именно самоуничтожение, а как откровенное свинство, антисемитский маразм. Здесь заведомо меньше шансов ПОНРАВИТЬСЯ кому-то.

... Иисус Христос, как многие отмечали, зная все, спокойно мог исчезнуть из Гефсиманского сада и сохранить себя — такого замечательного и светлого — для дальнейшего существования во имя каких-то Идей. То, что он этому предпочел, было, в общем, самоуничтожением — ибо во чреве желания сохранить себя для кого-то так или иначе таилась бы куда более мелкая цель — уцелеть.

Иуда, как гоже отмечалось (правда, не столь многими), также вряд ли был столь примитивен, чтобы всего лишь польститься на тридцать серебряников. Скорее, он просто испытывал инстинктивный саморазрушительный протест против движения себя в русле столь безупречно правильных и лицемерно ценимых в обществе Порядочности, Долга, Верности Учителю. А деньги он все-таки взял, потому что было бы слишком мелко после всего происшедшего играть в «чистенького».

Акт продажи Христа для Иуды — был — его Гефсиманский сад.

Способности нормально любить Иуде дано не было — таковы оказались исходные данные его жизни. Такими данными судьба может, естественно, наградить каждого — и наделенным способностью любить потом уже очень легко поносить невезучих за бесчеловечность.

Грубо говоря, Летов-мл. и Жариков — Это Иисус и Иуда нашей контркультуры. А может быть Иисус и Иуда — это два лика вечной контркультуры истории. «Иуда будет в раю».

+ + +

... «Техничная» игра — западная форма зарастания духа мясом, «правильные» призывы — руская.

«Господь нам поможет, он классный чувак!..»
(Егор Летов).

«Плевал я на этот фестиваль. Мы с пацанами пришли на Егора, это — клевый мужик, все другое — лажа»
(маленький панк в майке со свастикой из «известинской статьи «Рокеры между дубинкой и фашизмом»).

«... Лучше по уши влезть в дерьмо...
Лишь бы не нравиться вам!..»

Совершенно, случайно. Из уст Егора. Крутилась лента с альбомом «Инструкция но выживанию»..

Фенька № 4. Рассказывают, весь октябрь 93-го Летов безвылазно просидел в Москве. Кирял, якобы, безбожно. И что интересно, изрек — опять же, якобы — сакраментальную фразу: «Надоело быть хорошим!..»

Если принять последнее за аксиому, то все, вроде, и понятно. Да не так просто. Ну конечно, сначала было как-то обидно: человек, говоривший, что одиночки опаснее для социума, чем целое движение, сам сейчас «движется». Пусть и не в правительственной партии. Активный боец с тоталитаризмом поддерживает господ, проповедующих твердую руку и жесткую власть. Ярый боец с терроризмом расписывается в увлечении идеологией «красных бригад». Человек, до хрипоты сражавшийся с «Памятью» и люберами, нынче сидит в ряду тех, кто борется против сионизма и жидо-массонства... Короче, мы шли за ним, а он привел нас к правым радикалам. Он привел нас в ПАРТИЮ, в ДВИЖЕНИЕ... Однако, отбросим штампы массового сознания, въевшиеся метастазами в наш-мой-ум, и вернемся к гурьевской статье. Не зря же я ее только что изрядным куском процитировал.

Итак, супротив утверждения Гурьева, что «в одну телегу...», мы в очередной раз «впрягли». И «светлый ряд певцов» очередной перестройки уже не встает перед глазами, он — налицо: Проханов, Жириновский, Дугин, Летов, Неумоев. Умышленно упускаю фамилию Лимонов: мой любимец, кажется — несколько шире вышеуказанных господ. «Как это трогательно — серп и молот и звезда...» Выяснилось, что Егор пел это всерьез. Вслед за всегда почитаемым им Жариковым Летов расширил теорию самоуничтожения до сюрреалистических пределов, «лишь бы не нравиться» нам.

А теперь перечтите еще раз пассаж Сергея Геннадьевича об Иисусе и Иуде. Пожалуйста! Перечли?

Так вот, вышеупомянутая акция — это Гефсиманский сад Eropа, его самоуничтожение, отказ от мелкой цели — уцелеть, причем, Гефсиманский сад достаточно извращенный, по славной русской традиции. «Грубо говоря, — пишет Гурьев, — Летов и Жариков — это Иисус и Иуда нашей контркультуры». Иуда «умыл руки», не явившись на акцию, — «Что я идиот?» — и таким образом перевоплотился в Понтия Пилата. А Иисус, «испытывая инстинктивный — а может и не инстинктивный — саморазрушительный протест против движения себя в русле столь безупречно правильных и лицемерно ценимых в обществе Порядочности, Долга...», занял Его место, место Иуды. При этом нельзя не отметить, что учеников и Апостолов у Иисуса-Летова ничуть не меньше, чем у Иисуса Назарея. Вот только последний своих под дубинки римских ОМОНовцев не подставлял. Подставился сам.

«Техничная» игра — западная форма зарастания духа мясом, «правильные» призывы — русская», — это тоже, если помните, из Гурьева. Очевидно, что у Егора и Ромыча наступает или уже наступила эта самая «форма». Увы? Да нет, все идет своим чередом, «по плану».

Не уверен, что мне дана в полной мере «способность нормально любить». Не уверен, что она мне дана вовсе. Посему, поносить Егора Летова не собираюсь. В конце концов, песни его, по его же признанию, ему не принадлежат, точнее — принадлежат всем. И вам. И мне. И «Сто Лет Одиночества» — великолепный альбом. Хотя и не всем нравится. Что нормально. И вообще, Летов сделал за последние годы для очень многих людей Такое и Столько, чего не сделал ни один другой человек, ни организация никакая, ни государство, ни общество. Я не Пилат. Судить его не мне. Да и надо ли? «Иуда будет в раю». А мы? Да надо ли...

POST SCRIPTUM
для тех, кто не читает газету «День» / «Завтра».

(Беседа замредактора газеты «День» / «3автра» Владимира Бондаренко с Егором Летовым, Сергеем Жариковым, Романом Неумоевым. Газета «Завтра» № 2/7, январь 1994 г. С некоторыми сокращениями.)

Владимир Бондаренко (ВБ): власть Ельцина, похоже, опротивела всем. Многие известнейшие художники, еще вчера поддерживавшие Ельцина, сегодня над ним издеваются... кажется, их ненавидят все... молодых ельцинистов днем с огнем не найти. Да и откуда им взяться?
Скажем, наша недавняя акция «Руководство к действию» закончилась ОМОНом, автоматными очередями, избиением сотен подростков, тяжелыми травмами. Еще три тысячи организованных подростков люто возненавидели ельцинскую власть, которая ничего, кроме автоматов Калашникова и американских резиновых дубинок, не может противопоставить молодежи. Может быть поэтому мы сегодня вместе — газета «День», Движение «День», газета «Завтра» и самые знаменитые русские музыканты.

Егор Летов (ЕЛ): В этом нет ничего удивительного. Мы и должны быть вместе. Мы изначально не были ельциноидами, не обольщались так называемыми демократами. Я человек глубоко верующий, и мы все отстаиваем в своей музыке ценности не личностные, эгоистичные, а наши соборные, светлые, солнечные.
В мире происходит борьба двух сил — дьявола и Бога, тьмы и света, ночи и дня. И мы рядовые той силы, солнечной дневной, которая заставляет нас работать, писать паши песни, выступать у Белого дома и, если надо, защищать его с оружием в руках.

Сергей Жариков (СЖ): Если власти запрещают газету «День», значит это власть ночи. Только ночь запрещает день. Но любая власть преходяща. И «день» снова приходит после ночи...

ЕЛ: А если власть запретит газету «Завтра», значит эта власть будет позавчерашней!..
Вся наша борьба против совдепа доперестроечного периода заключалась в том, что мы были против фальшивого коммунистического воплощения в последние годы брежневского правления.
Но мы и против системы капиталистических ценностей, системы сатанинской, потому что в ней происходит нивелировка всех человеческих и культурных ценностей. СЛОВО ТОЛЬКО ТОГДА СТОИТ ЧЕГО-ТО, КОГДА ЗА НЕГО МОЖНО ПОПЛАТИТЬСЯ, МОЖНО ПОЛУЧИТЬ ПУЛЮ.
Я сейчас поддерживаю все соборные идеологии, не разъединяющие, а объединяющие народ.
... Думаю, что мы победим рано или поздно, потому что истина все же одна: она ясна всем и она с нами.
Вот почему они сейчас так проигрывают. Вот почему они так слабы, что вынуждены были стрелять по нам в октябре из танков. Вот почему они нервничают и устраивают облавы и разгоны. Они, ельциноиды, понимают, что мы-то у себя дома, а они — нет.

ВБ: Как я понимаю, есть в твоем, Егор, русском коммунизме нечто глубоко русское, о чем писал Бердяев. Это мечта о социальной справедливости, всегда свойственной русскому человеку. Твой коммунизм не из марксизма произрастает, а из русских утопических теорий, из русских сказок и былин.
Наш народ да и вся философия наша..всегда были антибуржуазны. И протест против брежневских времен — это тоже протест против совбуржуазии, против партийно-торговой номенклатуры, за народную справедливость.

ЕЛ: Брежневский режим не был советским в полной мере. Эдуард Лимонов очень точно охарактеризовал его как дисциплинарно-санаторный режим. Он в принципе не отличался от капитализма. Это был госкапитализм.

СЖ: Я, конечно, не разделяю таких утопических коммунистических воззрений Егора Летова, я больше националист. Считаю, что эта ельцинская власть проигрывает потому, что она антинациональна. А идеология Летова, по-моему, определяется как сплав воззрений Бакунина и Леонтьева.

ЕЛ: Дело в том, что я поддерживаю не интернационалистские марксистские идеи, а национал-большевистские.

СЖ: Правильно, потому что марксистский интернационал не имеет ничего общего с русским коммунизмом. Русский коммунизм это еще не осознанное до конца явление, его еще никто не анализировал.

ВБ: Думаю, что наш русский коммунизм никогда никакого отношения к марксизму не имел. Он возник примерно тысячу лет назад в эпоху нашего раннего христианства, а затем его развили староверы. Старообрядчество — это и есть форма русского коммунизма. Беловодье знаменитое...

СЖ: Мы общались года два назад с беспоповцами, с поморским согласием. Интересно, что эти беспоповцы да и в целом старообрядчество — глубоко русское явление, подобного нет нигде. Европейское протестантство никакого отношения к ним не имеет. Потому и формы русского протеста иные, чем в Европе.
Вот, скажем, прошедшие выборы. Уверен, если бы собрали избирательный блок из зверей московского зоопарка — тигров, слонов, медведей, зайцев — и выставили их на голосование, они бы и победили... Потому что русский народ оказался умнее, чем о нем думали. Не то, что русский народ сегодня ненавидит демократов, он над ними смеется. На выборах русский народ показал кукиш ельцинскому режиму.
Люди, не потерявшие совесть, до сих пор верящие во что-то святое, как их ни окрашивай,..просто уже не могут общаться с ельцинским режимом. Они своими голосами за Жириновского просто высмеяли демократов.

ЕЛ: Когда я подошел к Дому советов, первое, что меня поразило, все были вместе. И батюшка православный с иконами, и анархисты со знаменами, коммунисты, баркашевцы-молодцы, монархисты с имперскими стягами. ЭТО БЫЛИ ПОРЯДОЧНЫЕ ЛЮДИ, НЕ БЕЗРАЗЛИЧНЫЕ К СУДЬБЕ НАШЕЙ ОТЧИЗНЫ. КОГДА ДОМ ГОРИТ, НАДО ВСЕМ ВМЕСТЕ ЕГО ТУШИТЬ, ПОТОМ РУССКИЕ ЛЮДИ РАЗБЕРУТСЯ МЕЖДУ СОБОЙ.

СЖ: Мы должны благодарить Ельцина за то, что он дает нам всем объединиться. Глупее власти не придумаешь. Считаю: рано свергать этот режим, мы еще до конца не объединились. Вот мы все объединимся, создадим структуры, почувствуем полную свою силу, тогда режим сам и падет. Потому что он просто смехотворен... В «Дне» печатались портреты лидеров оппозиции — здоровые нормальные лица. И вглядитесь в Гайдара, Макарова, Ельцина, Гербер — это паноптикум... Скорее уж разноцветные панки придут к власти, всё покрасивее. Давайте тогда Сергея Троицкого в мэры выдвигать. А Егора Летова — в президенты, Ведь немало народа за них проголосует...

ВБ: Что сегодня происходит с рок-движением? Гаспарян вместе с Артемом Троицким и другими «московскими комсомольцами» стараются перетянуть молодежь на свою сторону, контролировать развитие рок-движения. Сам Ельцин вручает какие-то медальки карманным рокерам типа Макаревича, по телевидению показывают одни и те же группы. Удастся ли им этот демконтроль?

СЖ: ..Что такое «Московский комсомолец»? Это обыкновенная гэбэшиая газетенка... Гаспарян думал, что всех можно купить их вонючими приманками. Но от него же воняет..комсомолом.
Шевчук мне говорит: ты не так воспитываешь ребят. Не какой-нибудь седовласый академик, не секретарь обкома, а рокер Шевчук читает мне лекции по воспитанию молодежи. Да кто он такой? Меня из института выгоняли за рок, а Шевчук в то время комсомолом руководил. И сейчас руководит. Вот его и показывают постоянно по телевидению. А какой он рокер?
Там, наверху, ведь ничего, на наше счастье, не понимают в роке. Настоящих музыкантов у них нет. Весь русский рок — у нас. То, что по-настоящему называется роком, в «Московский комсомолец» не пойдет... Но их система сама себя уже пожирает... Они вытеснили даже у себя на телевидении и в газетах всех мало-мальски талантливых людей. А мы на них уже давно не обращаем внимания, работаем сами по себе. У нас свой журнал появился— «Русский рок», свои магазины, такие, как «Давай-давай», свои клубы вроде «Секстон фозд». Да и ребята в основном вокруг нас тусуются. Видели, сколько пришло молодежи на Егора Летова?!

ЕЛ: Ребята, которые пришли на нашу встречу «Руководство к действию», пришли даже не музыку слушать. В моем понимании то, что мы поем — это и не музыка вообще. Они пришли потому, что им необходима та энергия, которую мы им даем. А за нами солнечная энергия, солнышко наше за нашей спиной.

СЖ: Это тоже определенная религиозная музыка, форма языческого дионисийского начала. Люди приходят на концерты и впитывают в себя..энергию пассионарных лидеров рок-музыки. Люди объединяются и начинают ощущать себя соборно, коллективно и совместно подпитываются солнечной энергией от песен. Ведь эта России не хватает именно энергии. Ума хватает, много интеллектуалов, но нужен этот новый прорыв — энергия прорыва.

ЕЛ: Сегодня мало новых групп, новых лидеров, везде хаос, не хватает энергии. Все люди в нашем движении зарекомендовали себя гораздо раньше в сопротивлении, в созидании. Была такая энергичная временная полоса в русском роке, когда появились все мы: и ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ, и ДК, и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОЮНА, и ЯНКА.
МЫ создали определенный вектор движения, в которое влилось множество подражателей, второстепенных, третьестепенных групп. Мы выдержали все испытания, обрушившиеся на нашу страну и на нас лично, перескочили через барьер и теперь уже на новом этапе развития, на новом уровне энергии продолжаем заниматься своим делом все сильнее и сильнее. А весь второй эшелон нашего движения сгорел в этой борьбе.
Но сейчас появляются новые пассионарии. Если сейчас появляются баркашевцы, люди, которым есть за что умирать, — значит, им есть ради чего и жить...

ВБ: Интересно, что и Гражданская Оборона, и Инструкция По Выживанию, и много других популярных групп — из Сибири. Отчего это? Нужна ли вам, сибирякам, Москва как центр рок-движения или вы там самодостаточны и в Москву не стремитесь?

Роман Неумоев (РН): Я в Москве могу вообще не появляться. Я этот нынешний город не люблю, хотя и признаю его центром России. Если сравнить с организмом, Москва — это мозг, сосущий из организма 47% сахара, соков всех, но тем не менее Москве это сегодня не помогает... Над Москвой висит пелена смога, мрака, ночи. Солнце появляется над Москвой раз в месяц..Солнца не хватает людям...

ЕЛ: У китайцев было верное, глубокое понятие, что погода в стране зависит от моральных качеств правителей. Погода наказывает ельцинскую Москву, и пока москвичи не уберут Ельцина, им солнца не видать.

РН: Сибирь никогда в центре не нуждалась, но центр нуждался в Сибири всегда... Как сказал один художник: «Вся духовность сосредоточена за Уралом». Там нынче духовный центр и оставшиеся в России чакры солнечной энергии. Там добротность и качество...
У нас сейчас очень упрощенный взгляд на развитие России: есть мамона, есть золотой телец, есть Ельцин, а есть истинная Россия. Но ведь все намного сложнее. Кровь у нас лилась веками. Было всего два-три царя, при которых она особо не лилась... Значит главное — успеть сказать свое самое важное... Сегодня посадили одних в «Лефортово», завтра Ельцина посадят на их место, но будет ли нам лучше? Будет ли России лучше?

ВБ: Так что же теперь и бороться не надо?

РН: Дело не в борьбе как таковой, а в стойкой духовной позиции каждого человека. Человек в нашем мире — это мера всех вещей, и все зависит от того, за что он борется... Но мы всегда немножко недопонимаем, кто, с кем и за что борется там наверху, над нами. Не знаем хорошо той третьей темной силы, которой все принадлежит.. Мы должны защитить внутреннюю свободу человека от этой третьей силы, творческую свободу. А внешнюю свободу защищать бессмысленно. Мы в этой области свободны быть не можем. Мир построен по принципу постоянного ограничения, есть государство, есть его границы, есть законы.
Мой идеал русского государства — это скорее не государство, а царство. Государство — это царство, превратившееся в зверя. А настоящее русское царство описал Пушкин. Там у него есть царь Гвидон. но такое царство, думаю, находится еще на небесах, мы до него еще не доросли. Вот мы и стараемся проповедовать идеалы такого царства в своих песнях, концертах в Сибири, на Урале, на Украине. Хотя мы редко концертируем. Выступаем примерно раз в год. Все остальное время работаем над песнями. Мы очень серьезно относимся к своей работе. Работа — это главное. А в политических акциях я стал участвовать сейчас лишь потому, что не могу молчать — припекло, хотя я не политик.

ВБ: Очевидно, любому талантливому человеку нечего делать в политике, если не припекло... Творческая энергия не ниже политической, общественной. В нормальное время художники идут в политику только из корыстных целей, или бездари так закрепляют свое шаткое положение в искусстве.

ЕЛ: Не совсем согласен с тобой. Считаю, что творчество, доходящее до духовных вершин, самое чистое творчество изначально политично, политику от неполитики невозможно отделить. Художник — это человек, воспринимающий все через кровь, через сердце, через себя.

ВБ: Я имею в виду не философский смысл политики как таковой, а политику конкретную... она же часто в ущерб творчеству, к ней обращаются художники только в периоды катастроф.

ЕЛ: Конечно, но если песня политическая вплоть до лозунгов и работает — влияет на человека, его настроение, его душу — значит, это искусство. Песни пишутся не для вечности и не в вечность, а для настоящего момента. Настоящий момент — это кусок вечности, момент вечности. Нельзя прогнозировать, что произойдет с твоей песней дальше. Искусство непредсказуемо.

СЖ: ПОЛИТИКА — ЭТО ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ ИСКУССТВА. АВАНГАРД — ЭТО И ЕСТЬ УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИТИКОЙ И ПОЛИТИКАМИ МЕТОДАМИ ТВОРЧЕСТВА И ИСКУССТВА.
Власть Ельцина уйдет лишь под давлением талантливых русских людей, руками настоящего русского авангарда... ОРУЖИЯ НЕ ПОНАДОБИТСЯ. ЭТО ИМ ХОЧЕТСЯ ПОСТРЕЛЯТЬ, ПОБОЛЬШЕ КРОВИ, ТАНКОВ. НАМ ВОЙНА НЕ НУЖНА.

ЕЛ: Мы записали два своих последних альбома. «Сто лет одиночества» — в них политики нет вообще. Однако действуют они на политическом уровне: они сплотили всех наших, приходящих на концерты. Молодые ребята понимают все не хуже нас. А у ельциноидов наши песни и наши альбомы вызывают лютую ненависть. Хотя политики там нет. Просто русские песни.

СЖ: Так, Егор, они в русских песнях ничего не понимают, потому и боятся. Они не могут прогнозировать живую жизнь, а мы можем. Волшебная сила искусства — в действии, есть высшие механизмы, с вязанные с религией, с культом солнца, они работают в нашей музыке.
Кстати, до Петра 1 на Руси было два времени: ночное и дневное. В допетровской Руси ночные часы шли быстрее. Люди боялись ночи, боялись навьего мира. Язычники, староверы знали, что ночное подземное солнце вытягивает из земли такую силу, что скелеты по ночам скачут. Это момент сглаза. Не надо по ночам на звезды смотреть и что-то высчитывать, ночью людям надо спать. Ночью поднимаются духи, кикиморы.
Нынешний режим — власть кикимор.. Вот мы своей музыкой и разгоняем кикимор, ускоряем ночное время, торопим приход «Дня».

ЕЛ: Русский рок, как и все русское искусство — мессианский. Из этого мессианства, как из колодца черпается энергия — творческая, гигантского масштаба.
Откуда в Америке взяться такой энергии, откуда там взяться настоящему року? Это кучка эмигрантов, зарабатывающая деньги, не имеющая своей ментальности. А Европа уже состарилась. Россия имеет изначальную способность к восстановлению энергии. Она встает из пепла, как птица Феникс. Вот потому и русский рок первичен изначально... Наш рок первичен, и самое главное, содержателен, мистичен. У них царит поп-музыка, их рок — коммерческий, то, что пытаются делать у нас разные макаревичи, шевчуки и сукачевы. Нам это чуждо. Русский рок — это религиозная музыка. Это магия... Это утверждение высших сияющих ценностей через преодоление страха, насилия. Он изначально победоносен, триумфален. Это победа над смертью!

РН: Да, я согласен с Егором. Рок — это энергия победы. Только победу многие понимают по-разному. Наша победа — очень сложная вещь. Это и поражение одновременно. Наша победа — это поражение цивилизации. Мы встали к ней в оппозицию. Такая цивилизация нам не нужна.

ЕЛ: У Александра Дугина в «Элементах» есть очень хорошая мысль, что все сообщество человеческое делится на два течения, два вектора развития. Первое — это цивилизация Запада, договорная система, система глобального одиночества... Второе — стремление к общности родовой, семейной, народной, когда все живут соборно, когда общество строится на принципах семейности, доверия, братства.
Мы хотим утверждать истину, мы хотим вернуться к доцивилизационным семейным ценностям. Мы и революцию понимаем как возвращение.

ВБ: Для вас всех русский рок — это часть русской традиционной цивилизации, которая противостоит европоцентричной цивилизации?

РН: Скорее русский рок — это часть остатка традиционной цивилизации, ее осколки, которые сегодня уничтожаются до конца... Вот когда почти всех поглотит мировая цивилизация ночи, когда терпение Бога иссякнет, вот тогда он соберет оставшихся непобежденных малых сих. И эта жалкая кучка осколков победит всех.
Бог всегда берет на себя огромной трудности работу, ему скучно побеждать праведными силами какую-то ничтожную часть ночных западных омертвевших проворовавшихся людей. Ему нужно, чтобы победить самым малым числом своих истинных приверженцев абсолютно все силы зла. Все уже сказано, апокалипсис приближается, лишь сроки еще не названы.

ВБ: Что же остается нам? Присутствовать при исчезновении светлого начала или стремиться сохранить и распространить идеалы истинной традиционной соборной цивилизации?

РН: Я считаю, что наше дело — выстоять. Выстоять не смотря ни на что. А замахиваться на распространение, возрождение цивилизации — не наше дело. Имперский культурный дух — идея полезная для взбадривания себя, но возможно ли ее реализовать? Ясно, что должно дойти до своего конца, до коллапса, чтобы потом ворваться в новом качестве в мир, развернуться новым миром, новым небом перед всеми. Сейчас идут процессы опускания неба на землю, все события убыстряются.

ЕЛ: Мы с этой энтропией и воюем, но сил у нас не хватает на атаку. Мы просто отстаиваем жизнь перед смертью.

СЖ: Любая сверхрациональная система становится иррациональной. Вот западная цивилизация.. Сверхрационализм, тоталитаризм полнейший, когда все за всеми следят, крутятся, как винтики. Змея, кусающая свой хвост. Мы оптимисты. Пускай они жрут сами себя. МЫ СВОИМИ АКЦИЯМИ ПОМОГАЕМ ИМ СОЗДАТЬ ОБЩЕСТВО МАКСИМАЛЬНО ТОТАЛИТАРНОЕ, ПОМОГАЕМ УСТАНОВИТЬ В РОССИИ ПОЛНУЮ ДИКТАТУРУ. Она их и уничтожит.

ЕЛ: Дело в том, Сережа, что сейчас у власти в России находится антисистема (по Льву Гумилеву). Она кончается только тогда, когда организма, в котором она живет, умирает. Как бактерия умирает вместе с организмом.

ВБ: Но организм может и выздороветь...

ЕЛ: Конечно, он выздоровеет, если все мы выстоим, тогда и начнется общее выздоровление России. Три года мы не давали ни одного концерта, сидели дома в Омске. Сейчас я понял, что нужно выходить, нужно действовать. Октябрьские события показали, что нас много. Мы сплоченнее, веселее, здоровее.

СЖ: ЧЕМ СИЛЬНЕЕ МЫ БУДЕМ ПОДТАЛКИВАТЬ ИХ К ПОЛИЦЕЙСКИМ МЕРАМ, ТЕМ БЫСТРЕЕ ОНИ СДОХНУТ. Сейчас всякие Новодворские кричат: «Расстрелять! Уничтожить!» Это ведь наша победа. Вот она полицейская сущность демократов. В чем гениальность Жириновского? Не в том, что он выиграл выборы, а в том, что он их высмеял: вот они — полицаи!

РН: ...Все, кто не был ни за Ельцина, ни за Хасбулатова, проголосовали за Жириновского. А тем временем мы доживаем до третьего путча. Бог любит Троицу...

ЕЛ: БУДЕТ, ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДЕТ ТРЕТИЙ, МОЖЕТ, БОЛЕЕ КРОВАВЫЙ, НО ПОБЕДНЫЙ ПУТЧ... БУДЕТ ПОБЕДА!

СЖ: Путч будет тогда, когда мы помешаем власти установить диктатуру; Так пусть она ее установит. Неделя — и их власть рухнет. Они уже не понимают, что творится в России...

РН: Идет процесс формирования трех основных сил, которые должны установить «новый мировой порядок». Три массонские силы. Красное, голубое и желтое массонство. Они пытаются ввести Россию в свой мировой график. Посмотрите, даже у Шахрая в эмблеме предвыборной массонская звезда...

ВБ: Вернемся к рок-музыке... Егор Летов правильно говорил о первичной сути русского рока, а как влияет эта мистическая первичная суть на музыкальные формы?

ЕЛ: Я в одном из интервью в 88-ом году сказал, отвечая на вопрос о русофильскости своих песен, что содержание того, что мы поем, облекается в форму определенной напевности... Вся суть того, что мы делаем, это даже не форма, а какая-то музыкальная, чувственная смесь трагизма, переживания и победы. Это уже нечеловеческая плата, уровень ответственности неличностный, нечастный. Наше состояние соответствует форме, наиболее близкой русским народным песням. У нас существует магическая связь с русскими напевами, русскими языческими обрядами, русским средневековьем...

РН: Мои песни всегда отличались протяженностью. Как я начинал, так и продолжаю. Мелодия — это ведь развитие высшей чакры... И текст у нас как интеллектуальное начало. На Западе что они поют: «Дай, дай, дай» и «На-на-на», никаких значимых текстов. Нет, такой рок у нас глубокие корни не пустит...

ЕЛ: Вот как создается песня: нарастает мучительное напряжение, состояние экстаза. Ходишь месяцами, спать не можешь, водку пьешь, чтобы выстоять. И в некий момент возникает нечто вроде туннеля или воронки в сердце, из которой и идут слова, звуки, мелодия. Их не я сочиняю — я проводник чего-то родового, единого, общего.

СЖ: Интересно, что русский рок использует и темное диониссийское начало наравне с Аполлоновым светлым, во имя общего. Это особенность России. У нас нет разрыва, о котором писал Ницше. У нас все подчинено солнцу. Мы, русские — солнечный народ.

РН: В некотором роде все мы не являемся личностями, авторами. Работает один Автор, а мы его проводники, оракулы...

ЕЛ: Надо активнее сегодня жить и работать. На Россию. Мы согласны участвовать во всех акциях газет «День» и «Завтра». Будем писать песни, проводить совместные фестивали, митинга, концерты...

Самое главное — это внутренняя стойкость, выстаивание, сопротивление, они создают через телевидение свое астральное поле, мы создаем свое. Атака идет с их стороны, но это нас не пугает. Они проигрывают, отстают, умирают... Не унывайте, выстоим и победим. Ведь мы у себя дома! Будет новый День!

Изображения