ГРАЖДАНСКАЯ КОРРОЗИЯ РУССКОГО РОК-Н-РОЛЛА

«Гражданская оборона» и «Коррозия металла» — довольно популярные среди подростков рок-группы. Более того — «Коррозию» можно смело считать самой известной хэвиметаллической группой в стране, а «Оборону» — самой известной в среде провинциального андеграунда. Это объективные факты. Неопровержимым фактом стало и то, что оба названия сегодня всё более ассоциируются с обыкновенным русским фашизмом.

ЕСЛИ БЫТЬ точным, «Оборона» не коллектив, а проект одного человека, Егора Летова, вот уже десяток лет наводняющего домодельными магнитоальбомами всю Россию. Магнитиздат — дело нехитрое, а продуктивности нашего Егора, кажется, нет пределов, и он давно уже стал по-настоящему культовой фигурой среди всех нечёсаных и неучтённых анархистов-панков и просто маргинальных тусовщиков от 13 до 20 лет на бескрайних просторах от Балтики до Курил. Летов, каким мы его знаем в течение последних десяти лет, не вступал в контакты с «истеблишментом», бескомпромиссно опираясь на каноны подпольного существования, оставаясь этаким экзистенциалистом-одиночкой, что и обозначило поэтику и смысл большинства неухоженных и шероховатых, богато снабжённых цензурной и нецензурной бранью текстов его песен. Лишь в последнее время он дал согласие на выпуск серии своих пластинок.

Другое дело — «Коррозия металла». Имея ярко выраженного лидера, господина Троицкого по кличке «Паук», КМ всегда была сплочённым, организованным коллективом, в который входили, помимо музыкантов и менеджеров, ещё и звукооператоры, шоу-группа (несколько полноватых голых баб) и целая «индустрия» производства пластинок, значков, организации гастролей и акций: «Паук» сознательно держит курс на воспроизведение «западной модели» шоу-бизнеса, включающее функционирование фэн-клуба, тщательную подготовку к концертам и фестивалям с продуманным (обычно провокационным) сценарием и извлечением посильной денежной прибыли. Уж не знаю, как у них обстоит дело с прибылью, но популярность у группы бешеная: на концертах, как правило, зал битком, да и поклонники у них настоящие, преданные, расклеивающие афиши и помогающие распространять билеты «за идею».

Кого ещё может бить до крови милиция в Советской стране, как не бунтарей и героев?

С интересными, чётко оформленными идеями до поры до времени было бедновато, но вот новые времена подбрасывают новых, идеологически нагруженных, друзей: г-на Проханова, а теперь, видимо, и г-на Жириновского, и уж теперь-то за идеей дело не постоит. Братание с Жириновским в клубе «Секстон» (тогда в интервью он назвал обе группы своими любимыми), статья Летова в «Дне» и его заседание в одном президиуме с Прохановым, публичное признание Троицкого в симпатиях к Баркашову, и так далее, и так далее: взаимная любовь и дружба быстро перешли из этапа эпатирующих публику заявлений в стадию кропотливой повседневной работы.

Вопреки разному подходу к шоу-бизнесу, у «Коррозии металла» и «Гражданской обороны» есть много общего (и не только общие партайгеноссе).

Скажем, общее прошлое. Я их ровесник. Думаю, что понимаю, как своей шкурой и юным мозгом, своим сердцем и нервами, болезненно и не без последствий переживали они неизлечимую шизофрению школьно-пионерских лет. Рок-н-ролл был тотальным убежищем. Сегодня мы убеждаемся, что, вполне по Гайдару, каждый воспринимал рок-счастье по-своему, но все хотели в какие-нибудь (хоть бы и метафизические) дальние страны, максимально удалённые от сумасшедшего дома, ограждённого границами СССР.

Самыми радикальными рецептами внутри поваренной книги рок-н-ролла были не благородные протесты Леннона и Дилана. Но яркие и безотказно провоцирующие формулы панк-рока и хэви-металла.

Летов выбрал панк. Троицкий — металл. Они сразу стали радикалами — кто-то в Москве, кто-то в Омске... К тому моменту, когда они смогли издавать хоть чуть-чуть осмысленные звуки, по стране покатилась перестройка. Первые скандалы, связанные с «Гражданской обороной» и «Коррозией металла», приходятся именно на то время. Скандалы были, в общем, тривиальные, уже описанные в летописи рока. Связанные с несанкционированным творчеством, а также со сломанными креслами и разбитыми окнами. Считалось, что эти мелкие разрушения соцсобственности — суть накладные расходы на прорыв к свободе. В создании их, несомненно, харизматического образа очень важную роль сыграла милиция, зверски избивавшая поклонников ГО, равно как и фанатов КМ, да и самих музыкантов. Более того, свою неумытую руку приложил и пресловутый КГБ, проводивший «оперативные мероприятия» с восемнадцати-двадцатилетними «врагами народа» на том же серьёзе, как и с артистом Жжёновым в «Судьбе резидента». Жжёнов в эту игру играл, а Летов с Троицким отказались — и тем заработали сегодняшний, достаточно серьёзный, авторитет.

Так создавались лидеры тогдашней «духовной оппозиции», и мало кого по-настоящему интересовало, что стоит за всесокрушающей «новой волной», а сегодня она вполне могла бы выдержать нешуточную правовую экспертизу на предмет обладания авторскими Жириновско-Анпиловскими правами на уличный булыжник и лёгкие пехотные сапоги.

В музыкальном же смысле тема «Коррозии» и «Обороны» настолько же чревата, как обсуждение кирпича, падающего на голову мифическому обывателю. О музыке этих ребят лучше промолчать.

Похожи ли Троицкий и Летов на бомбистов начала века?

Зато можно выключить звук и посмотреть на изображение. Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза. Длинные, спутанные, грязные волосы. В жизни — неожиданно негромкий голос, скованные манеры, сбивчивая, неправильная речь. На сцене же — громы и молнии, лихорадочная шаманская тряска, имитирующая экстаз.

По странному совпадению вышеприведенное описание в равной степени соответствует обоим.

Кстати, о психологии: то, что на Западе со времён Бакунина было этакой леденящей нервы интеллектуальной игрой (с исключениями в виде красных бригад), в России уже в который раз оказалось буквальным воплощением всех сиюминутных болезненных комплексов безвольной и ущербной натуры русского подростка, ущемлённого несправедливостью и жестокостью пресловутой «среды».

Спешу, однако, предупредить об одной ошибке, которую уже успели совершить некоторые политические, журналисты. Когда всю массмедиа облетело известие о скандале в ДК им. Горького в Москве (с участием Дугина, Проханова, Летова и ОМОНа, кроваво избившего панков, которые пришли на эту компанию посмотреть), некоторые комментаторы поспешили с обобщениями о судьбах русского рок-н-ролла вообще.

Напомню, что одной из главных песен русского рока всегда была обличительная «Твой папа — фашист», и антифашистский пафос всегда был в рок-н-ролльных кругах не меньшим, чем антикоммунистический. Как бы ни были влиятельны среди наивных фанатов наши неорадикалы, они всё-таки — исключение, хотя исключение, несомненно, зловещее, даже в случае, если кто-то из них «кокетничает», «заигрывает» или просто балуется чумными палочками. Замечу, что до последнего времени они, несмотря на все свои высказывания и симпатии, отнюдь не чувствовали себя в изоляции — на уровне выпивки или совместных выступлений: с «Коррозией» подруживал вполне порядочный и достаточно глубокий человек Костя Кинчев. Егора же Летова приветствовали многие и многие молодые интеллектуалы как нового барда российской жизни.

Что будет сегодня, когда инфекция приобретает все более ощутимые злокачественные формы?

Олег ПШЕНИЧНЫЙ.

В то время как Макаревич и др. получают награды из правительственных рук, всё поколение, чьё половое созревание совпало с очередной русской смутой, невероятной нищетой и брошенностью молодежи, получило в лице Летова и Троицкого сильные кристаллические элементы для выброса тёмной, агрессивной энергии. Те, кому хочется песен, пойдут слушать Шевчука с Гребенщиковым. Кто любит потанцевать, отправятся на дискотеку с Богданом Титомиром. Кто мечтает побузить и активно выразить свой тотальный протест, попадает в объектив героев статьи.

Изображения