«...ЗАРАНЕЕ ОБРЕЧЁННЫЕ НА ПОЛНЕЙШИЙ ПРОВАЛ...»?

«Вместо полемики о группе «Ласковый май» лучше бы напечатали материал об отличных группах, которые очень популярны, например, «ГО»...»
Из письма Илюши Шурова в клуб «Квинта».

Широкая известность в узких кругах группы «Гражданская Оборона» поднимает её поклонников в атаку, на штурм «Квинты» испытанными приёмами эпистолярного жанра. Неумело составленные «обращения удивлённых родителей», сетующих на молчание «Молодёжки» по поводу «ГО», написанные явно левой рукой конспиративные послания мифических илюш и шур не могут не вызывать в отзывчивых душах сочувствия и полнейшего понимания... Постараемся же пролить свет на явление, именуемое «ГО» и вызывающее разноречивые толки на протяжении семи лет своего существования.

В республиканских масс-медиа первые упоминания о группе «Гражданская Оборона» появляются с 1987 года, когда своё высочайшее внимание обратил на неё эстонский социолог Николай Мейнерт. Однако дождаться полного ответа на поставленный тогда вопрос автора: «Только ли деструктивен данный радикализм?» — так и не пришлось. В самом вопросе содержалась, на мой взгляд, исключительно корректная формулировка сложной проблемы адекватной оценки смысла и формы, присущих творчеству группы и её лидера Игоря (Егора) Летова. Дать такую оценку действительно непросто, а пора бы. Ведь как только записи некоей фирмы «ГрОб Рекордз» просочились из-за Уральского хребта на европейские просторы, «вполне заметная и преданная аудитория» (по Мейнерту) начала мало-помалу разрастаться. Но, несмотря на это, в силу определённых причин, спрос на информацию о «ГО» до сих пор, как видим, превышает предложение. Группа до сих пор не появляется на экранах ТВ, не звучит по радио, не представлена в официальной прессе. Ничего удивительно в этом нет. Легализация советского рока носила определённо селективный характер, эстетика панк-рока как ультрарадикального жанра не признана редакторами центральных молодёжных программ, но это уже их проблемы. У нас в республике отношение к панк-року более терпимое, можно сказать либеральное, представлен же он, увы, только эстонскими коллективами. Поэтому дефицит существует именно на русский пак-рок, да и то лишь у некоторой части русскоязычной аудитории, а следовательно, оправдан и интерес к омской «Гражданской Обороне». Правда её первый состав, собранный в 1982 году, носил другое, ещё более интригующее название «ПОСЕВ».

Не имея никакого отношения к известной зарубежной организации, издающей журнал под одноимённым названием, группа в течение первого года успела записать ряд магнитофонных альбомов, которые теперь в частных фонотеках встречаются крайне редко. Среди них такие, как «Музыка любви», «Дождь в казарме» и другие представляют своего рода панк-исторические раритеты.

Затем в конце 1984 года состав группы меняется, и тогда же она переименовывается в «Гражданскую Оборону», продолжая разрабатывать линию чистого бескомпромиссного сибирского панка, представленного в альбомах этого периода: «Поганая молодёжь» и «Оптимизм». Но уже через год деятельность группы внезапно приостанавливается. Подробнее о природе «подполья» можно будет прочитать в начале 1990 года в № 3 дайджеста «ЗЗЗ», где запланировано обстоятельное интервью Н. Мейнерта с Егором Летовым. Отметим, что за весь 1986 год Е. Летову удалось записать лишь акустический сольник «Красный альбом».

Возрождение группы относится к весне 1987 года, и началось оно с её самовольного приезда на первый рок-фестиваль. Выступление состоялось лишь по случайному стечению обстоятельств: местный обком комсомола, поставив под сомнение «благонадёжность», отказал в последней момент в участии «Звукам МУ» из Москвы и «Аукциону» из Ленинграда. Тогда-то и произошло аварийное всплытие «ГО» благодаря «дыре», образовавшейся в программе фестиваля. Пока организаторы оправлялись от нервно-аллергического шока, группа успела отыграть целых 25 минут. Этого вполне хватило, чтобы слух о ней мгновенно разнёсся «по всей Руси великой», а также достиг пределов Эстляндии. Однако не желание славы, а неожиданный сильный энергетический контакт с аудиторией явился источником последующего вдохновения участников группы и самого Егора. Так что за два месяца от записал сразу 5 сольных альбомов: «Красный альбом» (в электричестве), «Мышеловку», (материал 86–87 гг.), «Хорошо?!», «Тоталитаризм» и «Некрофилию». Этим летом прошли интенсивные гастрольные поездки, продолжавшиеся до поздней осени. Зимой были записаны: «Так закалялась сталь», «Всё идёт по плану» и «Боевой стимул». Одновременно Егор Летов продюсирует ряд групп, например, «Великие Октябри», «Коммунизм» и другие. Словом, весь 1988 год проходит в активной студийной и концертной работе. «ГО» выступает на втором новосибирском фестивале — в апреле, на тюменском фестивале альтернативной музыки — в июне, на вильнюсском фестивале — в сентябре и на московском фестивале «Сырок» — в декабре. В этом же году Егор Летов выступает одним из инициаторов и основателей всесибирского панк-клуба, выпускает альбомы «Здорово и вечно» и «Армагеддон-Попc». Этим заканчивается омско-новосибирский период в жизни «ГО». За ним следует так называемый ленинградский период, достаточной информацией о котором мы пока не располагаем, за исключением данных о выходе в 1989 году альбома «Русское поле экспериментов».

Из названий альбомов может возникнуть подозрение, что творчество «ГО» не лишено «дурной конъюнктурности» в смысле широко распространённого теперь увлечения эрзац-социальностью. ЦТВ и ЛТВ никак не отказываются от демонстрации плеяды взлелеянных ими «звёзд» типа рок-радетелей мыльной гласности и колбасной демократии. Тенденциозность «Гражданской Обороны» совсем иного рода, и понять её специфику можно лишь из анализа личностного мировосприятия её участников. В частности, определённое влияние оказала на них статья Гессе «Братья Карамазовы и закат Европы», где идёт речь о разделении человечества на «нелюдей» (поборников «своеволия», не боящихся даже смерти) и на всех остальных. Философские вопросы бытия — небытия, жизни — смерти находятся в центре внимания группы и её лидера, который полагает, что наша многосложная история не даёт однозначного ответа на вопрос, кто же обречён на выживание: «нелюди» либо — наоборот. Отсюда понятно, что миросозерцание обусловливается болезненным поиском глубинных смыслов нашего бытия, в котором, по мнению Летова, ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС живут только дети, остальные живут в прошлом или в будущем. Именно поэтому он и полагает, что человек, даже будучи обречённым на полнейший провал, должен оставаться верным самому себе, своей собственной природе. Как оставался, добавим, верен себе, к примеру, Джордано Бруно, хотя, при желании, это можно считать «юношеским максимализмом». Иными словами, речь здесь идёт прежде всего об ответственности человека перед самим собой.

Другим абсолютом своей системы ценностей Е. Летов признает терпение (в духе экзистенциализма): человек всё сознает, но всё же живёт и действует, причём с полной самоотдачей. Поэтому, кстати, я полагаю, что глубоким заблуждением было бы считать Е. Летова трубадуром суицида. Так же неоднозначно звучит у него и тема некрофилии. Как истинный художник, пропуская эти мрачные темы через свою собственную субъективность, автор в гротесковой форме отображает ненормальность этих трагических ситуаций и тем самым порождает у слушателей отвращение к ним и страстный протест. При этом, рискуя быть непонятым, он обращается к глубинам нашего подсознания, чтобы вернее вызвать эту негативную реакцию, в частности, и на современные варианты идолопоклонства.

Вообще говоря, приёмы инвективы — резких выпадов, оскорблений и нередкой площадной брани — одна из характерных особенностей эстетики панка. Это может нам нравиться или не нравиться, но таковы законы жанра. У «ГО» это жанровое своеобразие умышленно гипертрофированно, шокирует, способно породить неприязнь даже у не слишком рьяных приверженцев чистоты языка.

Допускаю, что некоторых в «ГО» привлекает именно эта самая инвектива в чистом виде, поскольку не развита способность воспринять стоящие за ней более сложные образы, идеи и отношения к действительности. Ещё хуже, когда отмеченные приёмы наталкиваются на стереотипы восприятия и создают психологические барьеры, препятствующие осмыслению содержания произведения, например, теми, кто по роду своих профессиональных обязанностей призван определять общественный статус того или иного явления культуры. Но для тех, кто способен сегодня компетентно судить о ситуации, сложившейся в современном авангардном искусстве, шокирующие приёмы Егора Летова не мешают признавать его авторитет и считать фигурой № 1 в этом жанре рок-музыки. А потому феномен «ГО» заслуживает дальнейшего серьёзного обсуждения с выяснением всех причин, породивших особенности его откровенного эпатажа. Наряду с этим желателен подробный анализ парадоксов логики «человека из подполья» конца XX столетия, его мучительно рефлексирующей природы, осуществляющей свою сверхзадачу — прорыв к подлинно человеческим ценностям.

Михаил ЛИТВИНОВ

Изображения