Ничего не изменилось. И это радует. Снова под Егором «внезапные подозрения хрустят» и как всегда свои думают, что он чужой, а чужие уже устали подозревать и твердо знают, какая такая суровая напасть приключилась с Летовым.
Уже две недели подряд прогрессивный русскоязычный Internet, не прерываясь ни на секунду, самозабвенно бьется со всей дури лбом о стену в бесплодных попытках выдавить из себя хоть что-то оригинальное про всенародно любимого/ненавидимого Ерфедыча/Джа/Дохлого Летова, осчастливившего столицу аж тремя подряд концертами (для тех, кто по какому-то недоразумению не в курсе, поясняю: в Горбушке, в Подольске, на Лубянке). Каждому нашлось дело по сердцу: «панки» (что же это за неформалы, целыми днями торчащие в сети, а?) перманентно офигевают и последовательно отражают этот занимательный процесс, уподобляясь пациентам психоаналитика, записывающим по заветам дедушки Фрейда свои много о чем веселом говорящие сны примерно в таком стиле: Он на меня посмотрел во время концерта, и я теперь знаю Истину, Она в том, что Егор — Бог/Он написал мне на паспорте «Удачи» и теперь я бессмертен (уровень аргументации запределен). «Лидеры оппозиции» из полуфашистской КПРФ надуваются от гордости и бредовой идеи повторения оставшегося в веках «Русского прорыва», к которому они не имели никакого отношения. Национал-большевики, видимо, вынашивают зловещие планы справедливого и неотвратимого возмездия (одновременно с Летовым первого где-то на Ленинском под покровительством НБП играли некие доморощенные skinhead-команды), наверное, Летова ожидает ритуальное забрасывание тухлыми помидорами и недиетическими тортами. Левые и левеющие интеллектуалы неодобрительно хмурятся (это чувствуется сквозь экран) и гневно осуждают «союз» Летова с КПРФ — который заключается в том, что он спел порядка семи песен на «их» концерте, — незаметно ловя себя на подленькой мыслишке, как это здорово пнуть очередного кумира, злорадно посчитав деньги в чужом кармане (уже высказывались предположения, что Егор получил за 25 минут игры 3000 долларов); ведь тот, кто клеймит «легенду андерграунда», наверное, сам неформален и антисистемен настолько, что Джа по сравнению с ним нечто вроде гимнюка Михалкова.
На фоне всего этого паноптикума (живем как в кунсткамере) странно и немного нелепо смотрится тихий застенчивый человек в кедах за 150 рублей с какой-нибудь заштатной омской барахолки, который с удивительным упорством собирает и прослушивает все записи своих концертов, часто безуспешно пытаясь сквозь рев толпы услышать самого себя, и потом глуховатым, невнятным, каким-то бормочущим и совсем-совсем нелетовским голосом обсуждает эти записи с самыми близкими людьми. И все же несмотря ни на что, каким бы бредом это ни казалось, его зовут Игорь Федорович Летов... Так-то вот... Окажись вы с ним в одном вагоне метро, вы бы его не узнали, да оно и к лучшему. Ведь ему уже давно все равно, петь ли со сцены бесповоротно сошедшей с ума толпе «Все идет по плану», или говорить о том же самом, но немного другими словами или на «немного» другом языке своей кошке (пожалуй, второе предпочтительнее — отдача явно будет больше).
Никто не знает, сколько еще он будет выходить на сцену. Нет, самоубийства не будет, прошло то время, когда этим можно было хоть что-то сказать, последние лет 13 такое решение для Егора выглядит бесконечно пошлым и обсуждению в силу своей абсурдности не подлежит. Просто он в один прекрасный момент предпочтет нам свою кошку, и его можно понять: у Кошки глаза небесным светом горят, а из нас одно дерьмо сыпется. Недавно одна девушка сказала мне, что ей страшно, что будет с Егором дальше. Сказала искренне и, видимо, уже этого достаточно, чтобы Летов продолжал петь, хотя бы ради нее одной в многотысячном зале. Мне же, как человеку немного более эгоистичному, интересно другое, как мы будем без него (он-то найдет себе занятие по вкусу, тот же футбол). Прошлое уже не зачеркнуть: даже если не будет ни одной новой песни, того, что он сделал, с лихвой хватит на десять не самых плохих поэтов; если песни будут хуже (хотя как мы судим?), то, что было раньше, уже в вечности, и не самому Егору пытаться что бы то ни было изменить. Он не властен над тем, что дал нам, да ему и не нужна такая нелепая власть.
Тем удивительнее то, что мы все еще слышим его новые песни, — он не раз заявлял, что не будет писать ничего, что не превзошло бы на порядок все прошлое, бесповоротно и решительно перечеркнув его. Он не видит смысла писать 10 песен, подобных запредельному «Русскому полю», если одно уже есть. Мы так свыклись за последние лет шесть с этой жестокой мыслью, что окончательное осознание того, что слышишь новую песню Егора, приходит не сразу. Не сразу приходит и понимание того, что он хочет нам сказать. Мы опять слышим каждый что-то свое, абсолютно далекое и чуждое автору. Кто-то, находя у Летова то, что выдумал сам, вступает в кровопролитную, но беспроигрышную битву с самим собой за «идеального» Егора: модный левак порицает системность Летова, с одной стороны, приписывая ему свои собственные амбиции и мечты о свирепом нонконформизме, а с другой, таким образом приносит «искупительную жертву», приобретая со скидкой билетик в коммунистический рай (действие абсурдное до какой-то магической ритуальности: сначала внушить всем, что Егор хочет казаться оппозиционером, а потом гневно осудить его за предательство). Летов в народном сознании уже не просто икона (это-то длится уже 10 лет), а важнейшее действующее лицо внутренних конфликтов, все равно со знаком плюс или минус, которое имманентно присутствует в каждом из нас и с которым мы постоянно ведем задушевные беседы, перерастающие в почти семейные драмы или бесконечные позиционные войны.
Отсюда нелепые утверждения о том, что новые песни повторяют старые, что в «Собаках» основная идея в словах «миром правят собаки» и они не несут ничего нового по сравнению с «на каждого из нас миллионы ментов» и «а все другие враги и такие мудаки». Очевиден глубокий и закономерный кризис восприятия творчества Летова: даже в среде его ярых поклонников (например, на форумах неофициального сайта) сама мысль о том, что новые песни могут не повторять старое, а вести вперед, кажется странной и немного крамольной. Самый частый вопрос по поводу новых песен от людей, их не слышавших, выглядит примерно так: "А что, "Собаки" это что-то боевое типа "Попс" или концепт? а "Долгая счастливая жизнь" медляк по типу "Вечной весны?". А вот нет! Ни на что эти песни не должны быть похожи! Почему мы все так мало ценим Егора? почему мы отняли у него право сказать что-то новое? кто разрешил нам присвоить его будущее?
Скажу больше: это новое в Летове мы бесповоротно и радостно проморгали уже давно: в тот самый момент, когда 6 лет назад, впервые взяв в руки такой свежий и такой "боевой" альбом "Невыносимая легкость бытия", не поняли, что главное в нем не "Пой, Революция" (песня, которую на самом деле трактовать как призыв к социальному протесту и политической борьбе в принципе невозможно), а "Так" и заглавная "НЛБ". Революционная риторика и шум оказались лихой провокацией не против властей, которые ничем не проймешь, а против стремительно полевевших (как следствие удачного эксперимента) поклонников. А шесть лет спустя, когда Че смотрит на нас со щитов сотовых компаний и Pepsi объявляет рекламную кампанию под лозунгом: "Встречай первомай в футболке СССР", пошлость "левизны" должна несомненно отталкивать такого тонко чувствующего малейшую неискренность человека, как Летов.
Закономерен вопрос: "Неужели Егор не коммунист?!!!". Разумеется, коммунист, да похлеще вас. Но его Советский Союз — это всего лишь место и время, где возможен невообразимый Прыг-Скок, где имеет смысл укачивать "мертвого" зайца и где в кассе всегда есть хотя бы плацкартный билет до детства. За него — за детство — и будет весело, беспощадно, лихо и отчаянно воевать Егор Летов. Ведь "Никаких грехов, никаких богов, Никакой судьбы, никакой надежды Лишь одна дорожка да на всей земле Лишь одна тебе тропинка На твой белый свет Весь твой белый свет...". Только не надо даже мысленно спрашивать, куда ведет эта дорожка, слишком уж надоело всем объяснять, что отнюдь не все должно иметь хоть какую-то причину и смысл прямо здесь и сейчас. Вы это чувствуете сами не хуже меня, если доросли, конечно... Слушайте песни...
Ничего не изменилось. И это радует. Снова под Егором «внезапные подозрения хрустят» и как всегда свои думают, что он чужой, а чужие уже устали подозревать и твердо знают, какая такая суровая напасть приключилась с Летовым.